Отменять идиотские приказы нельзя. Но можно, черт возьми, думать перед тем, как их отдавать!
На мониторе при входе в каюту Брюни мерцала синими и фиолетовыми огоньками надпись "не беспокоить". Впрочем, биолог, кажется, не отключал ее никогда. Александр Нортон бесцеремонно дернул за рычаг аварийной разблокировки.
И остановился в открывшемся проеме.
Звенела тонкая, мелодичная, негромкая музыка, не веселая и не печальная, словно естественное звучание самого воздуха. Начальник экспедиции Селестен Брюни, - невысокий и сухощавый, с узким лицом аскета, сидел, откинувшись в кресле и опустив выпуклые, все в прожилках, веки без ресниц. При вторжении командира под ними на мгновение возникла темная щель - и тут же снова сомкнулась.
- Входи, Алекс.
А все-таки ты мог хотя бы постучать.
- Я уже вошел, - усмехнулся он. Дурацкая улыбочка, дурацкая неловкость... - Что это ты такое слушаешь, Стен?
Под извилистой кожей век прокатились туда-сюда шарики глаз. Длинная рука стареющего аристократа сделала в воздухе неопределенный восьмеркообразный жест.
- Молодой композитор, не помню фамилии. Псевдовосточные фантазии на двенадцати тонах. Попса, конечно, но расслабляет.
Селестен, разыгрывающий из себя пресыщенного эстета. Ерунда какая-то, даже нелепее приросшего к компьютерной игрушке Олсена. Стен, с которым вы налетали пять или шесть Ближних экспедиций, которого ты привык видеть жестким и сосредоточенным, у которого даже руки на самом деле совсем другие!.. И музыка - раньше он ни за что не стал бы так пренебрежительно отзываться о том, что слушал.
Если эта ржавчина сумела разъесть даже такого, как Селестен...
- Стен, я пришел, чтобы... Короче, мне нужен твой совет.
Приподнятые брови - над закрытыми по-прежнему глазами.
- Мой? Но ты ведь командир корабля, Алекс. Мои полномочия вступают в силу только в том случае, если...
Неуловимая пауза.
- ... когда мы куда-нибудь прилетим и начнем исследования, - он зевнул, почти не открывая рта. - А пока что я на "Атланте" практически пассажир.
- Прекрати, Стен, - бросил Нортон.
Брюни и теперь не шелохнулся. Ни единой мышцей на расслабленном лице. Тоненько и бесстрастно пела восточная музыка. Очень хорошая музыка, - если кого-то интересует мнение полнейшего дилетанта...
- Рассказывай.
Рассказывать расхотелось. Через силу выплевывая скомканные фразы, Нортон коротко изложил биологу суть дела.
- И что?
Нежные монотонные звуки. Неподвижная фигура. Кстати, а ты, налетавший со Стеном пять или шесть Ближних, помнишь, какого цвета у него глаза?
