Убирайся… (топнув ногой)…Моя лучшая кружка, с золотой ручкой и с моим вензелем!.. Нельзя ли, Дашка, ее поправить, склеить хоть как-нибудь…
Дарья. Ни под каким видом нельзя-с.
Марф<а> Ив<ановна>. Экая беда какая.
(Входят Н<иколай> М<ихалыч> и Вас<илий> М<ихалыч> Волины. Дарья уходит с книгой.)
ЯВЛЕНИЕ 2
Ник<олай> Мих<алыч>. Здоровы ли вы, матушка, нынче и хорошо ли почивали… я слышал, что вы долго не засыпали…
Мар<фа> Ив<ановна>. Да, батюшка — мне что-то не спалось — я всё думала об моем Юрьюшке… как это он поедет путешествовать, я боюсь за него — вот вы, отцы, не так беспокоитесь об детях!.. а мне так грустно с ним расставаться…
Ник<олай> Мих<алыч>. Неужели вы думаете, что мне легче. Вы ошибаетесь, позвольте мне сказать. Я сына моего не меньше вас люблю; и этому доказательство то, что я его уступил вам, лишился удовольствия быть с моим сыном, ибо я знал, что не имею довольно состояния, чтоб воспитать его так, как вы могли.
Мар<фа> Ив<ановна>.(к Вас<илию> Мих<алычу>). Что, батюшка! как ваше дело, что говорит сенат?..
Вас<илий> Мих<алыч>. Сенат-с? — до него еще дело не доходило. А всё еще кутят да мутят в уездном суде да в губернском правлении… такие жадные, канальи, эти крючки подьячие, со всей сволочью, что когда туда приедешь, так и обступят — чутье собачье! знают, что у тебя в карманах есть деньги… и вот уж пять лет тянется вся эта комедия… впрочем, для меня совсем не смешная, потому что я действующее лицо!..
Мар<фа> Ив<ановна>. (к Н<иколаю М<ихалычу>). Знаете ли, Н<иколай> Мих<алыч>, я хочу, чтоб Юрьюшка ехал во Францию, а в Германию не заглядывал, — я терпеть не могу немцев! чему у них научишься!.. Все колбасники, шмерцы!..
Ник<олай> М<ихалыч>. Позвольте перервать речь вашу, матушка, немцы хотя в просвещении общественном и отстали от французов, то есть имеют некоторые странности, им приличные в обхождении, не так ловки и развязны, но зато глубокомысленнее французов, и многие науки у них более усовершенствованы, и Юрий, в его лета, очень даже может сам располагать собою, ему 22 года, он уже имеет чин — и проч…
Вас<илий> Мих<алыч>. Позвольте спросить, Юр<ий> Ник<олаевич> поедет морем?
Мар<фа> Ив<ановна>. Сохрани бог!.. Нет, ни за что.
Вас<илий> М<ихалыч>. Так ему надо ехать чрез Германию, иначе невозможно, хоть на карту взгляните.
Мар<фа> Ив<ановна>. Как же быть! А я не хочу, чтоб он жил с немцами, они дураки…
Ник<олай> Мих<алыч>. Помилуйте! — у них философия преподается лучше, нежели где-нибудь! Неужто Кант был дурак?..
