Сверхкатолический Рим не заметил этого в стихах гения или не захотел замечать. Вместо языков костра поэта ласкали лавровые ветви, где не было спрятано никаких терний.
Его отношения с Лаурой можно назвать еще одной мистерией Петрарки.
Поэт, как известно, увидел Лауру в 1327 году. А умерла она в году 1348-м. И вот что сказал об этом сам Петрарка: «Лет трижды семь повинен был гореть я, амуров раб, ликуя на костре. Она ушла – я дух вознес горе. Продлится ль плач за грань десятилетья?»
Если посмотреть на эти слова с точки зрения тайных наук, то здесь многое зашифровано. Прежде всего само число 21. Сильное число! Даже для простого картежника. И уж тем более – для человека, сведущего в священной математике, потому что в нем три семерки. Семерка обладает сильнейшей магической силой. А тут их три! Число Святой Троицы, соединенное со Священной Семеркой. Срок длиной в двадцать один год – это не просто определенное время, это – время некоего испытания. В древности адепт тайных знаний после такого срока получал, как правило, новую степень посвящения.
В чем же выражалось испытание Петрарки, его мистериальная суть? Да в том, что за все эти годы он ни разу не попытался пойти на личные отношения с Лаурой и никого не завел себе для плотских утех. Он, получивший от Церкви официальное право на светскость произведений, оставался при этом в Свете Высшем, Божественном, чуждом человеческим инстинктам.
Быть может, это испытание, которое приготовил для него Блаженный Августин, было даже сложнее, чем испытание славой!
И не зря столь впечатляющи сонеты Петрарки, написанные им после ухода Лауры в мир иной. Теперь поэт встречался с ней там, на «горе», куда он «вознес свой дух».
Сонеты Петрарки стали завещанием миру, который, однако, не внял им и погряз в распутстве, превратив, особенно в наше время, любовную лирику в зарифмованную порнуху! Хотя всегда находились и находятся те одиночки, которые чтят заветы великого итальянца.
Любопытен и еще один факт. Полностью избранницу и богиню Петрарки звали Лаура де Сад! Зловеще-притягательная фамилия! Но такой она стала только в восемнадцатом веке, когда миру был явлен греховный маркиз. И это не было феноменом однофамильцев. Маркиз действительно приходился дальним родственником Лауре. Очень дальним! Таким, как и его творчество по отношению к творчеству Петрарки!
И появился маркиз не в каком-то веке, а именно в восемнадцатом, когда Европу стало охватывать всеобщее неверие, увлечение богоборческими идеями, отказом от всего возвышенного.
