– Так что никакой я не развратник, – заключил он. – Просто я темпераментный мужчина, а не какой-нибудь слабосильный импотент…
Он допил спиртное, забрал папки и, не простившись, ушел, скрипя паркетом и насвистывая, странно сутулясь, похожий неожиданно не то на паука, не то на первобытного человека. Перец беспомощно смотрел ему вслед, когда Алевтина сказала:
– Дайте мне руку, Перчик.
Она присела на верхней ступеньке, опустила руки ему на плечи и, тихонько взвизгнув, спрыгнула вниз. Он поймал ее под мышки и опустил на пол, и некоторое время они стояли близко друг к другу, лицом к лицу. Она держала руки у него на плечах, а он держал ее под мышками.
– Меня из гостиницы выгнали, – сказал он.
– Я знаю, – сказала она. – Пойдемте ко мне, хотите?
Она была добрая и теплая и смотрела ему в глаза спокойно, хотя и без особой уверенности. Глядя на нее, можно было представить себе много добрых, теплых и сладких картин, и Перец жадно проглядел все эти картины одну за другой и попытался представить самого себя рядом с нею, но вдруг почувствовал, что это не получается: вместо себя он видел Тузика, красивого, наглого, точного в движениях и пахнущего ногами.
– Да нет, спасибо, – сказал он и отнял от нее руки. – Я уж как-нибудь так.
Она сейчас же повернулась и принялась собирать остатки еды на газетный лист.
– А зачем же – так? – сказала она. – Я вам могу на диване постелить. До утра поспите, а утром найдем вам комнату. Нельзя же каждую ночь сидеть в библиотеке…
– Спасибо, – сказал Перец. – Только завтра я уезжаю.
Она изумленно оглянулась на него.
– Уезжаете? В лес?
– Нет, домой.
– Домой… – Она медленно заворачивала еду в газету. – Но ведь вы же все время хотели попасть в лес, я сама слышала.
– Да видите ли, я хотел… Но меня туда не пускают. Не знаю даже почему. А в Управлении мне делать нечего. Вот я и договорился… Тузик меня завтра отвезет. Сейчас уже три часа. Пойду в гараж, заберусь в Тузиков грузовик и подожду там до утра. Так что вы не беспокойтесь…
– Значит, будем прощаться… А то, может, пойдемте все-таки?
– Спасибо, но я лучше в машине… Проспать боюсь. Тузик ведь ждать не станет.
Они вышли на улицу и рука об руку пошли к гаражу.
– Значит, вам не понравилось, что Тузик рассказывал? – спросила она.
– Нет, – сказал Перец. – Совсем не понравилось. Не люблю, когда об этом рассказывают. Зачем? Стыдно как-то… И за него стыдно, и за вас стыдно, и за себя. За всех. Слишком бессмысленно все это. Как от большой скуки.
