– Да?
– А в индийской системе культурных установок, мистер Чаттерджи, я нахожу некоторые элементы, присущие не многим культурам… А если такого рода особенности и присутствовали в культурах некоторых стран, то их предпочли не сохранять. В своей собственной стране я нахожу укоренившийся расизм, который, вероятно, находится за пределами обычных сравнений. Я нахожу, что та философия ненасилия, на которой я воспитана – и которая мне больше всего по душе,– продолжает разрушаться преднамеренными и бессердечными проявлениями дикости среди ее сторонников. А тот факт, что ваш премьер-министр, мистер Чаттерджи, выпивает несколько стаканов своей мочи в день, не делает подобную практику привлекательной для меня. Как и для большей части остального мира. Мой отец часто напоминал мне, что, когда Махатма ходил от деревни к деревне, первое, что он проповедовал, было не братство людей, не антибританские акции или ненасилие, но основы – самые элементарные основы – гигиены человека.
Нет, мистер Чаттерджи, будучи индианкой, я не могу согласиться, что трудности Калькутты представляют собой миниатюрную копию повсеместных городских проблем.
Чаттерджи смотрел на нее поверх пальцев. Госпожа Чаттерджи беспокойно ерзала. Виктория подняла взгляд на мать, но не издала ни звука. Не знаю, как бы продолжился разговор, но именно в эту секунду вокруг нас начали падать первые большие капли дождя.
– Думаю, нам будет гораздо удобнее в доме,– сказала миссис Чаттерджи, когда гроза разошлась в полную силу.
Присутствие шофера Чаттерджи сдерживало нас во время обратной поездки в гостиницу, однако мы все же смогли пообщаться посредством изощренных кодов, известных только супружеским парам.
– Тебе бы в ООН работать,– заметил я.
– Я и работала на ООН,– ответила Амрита.– Ты забываешь, что как-то я проработала там целое лето в качестве переводчика. За два года до нашей встречи.
– Гм, затеяла какую-нибудь войну?
– Нет. Я предоставила это профессиональным дипломатам.
– Ты не говорила мне, что видела во время завтрака женщину, которую чуть не убило током.
– Ты не спрашивал.
Бывают моменты, когда даже муж понимает, что ему следует заткнуться. Сквозь подвижную завесу дождя мы смотрели на проносящиеся мимо трущобы. Некоторые люди на улице даже не пытались спрятаться от ливня, а лишь тупо приседали на корточках в грязь, склонив головы под потоками воды.
– Видишь детей? – негромко спросила Амрита.
До сих пор я не обращал на это внимания, но теперь увидел: девочки лет семи-восьми стояли, держа на бедрах детей еще меньше. Только сейчас до меня дошло, что это был один из наиболее часто встречавшихся нам за последние пару дней образов: дети, державшие детей. Поскольку лил дождь, они укрылись под навесами, мостками и насквозь промокшими полотнами. Их оборванная одежда была ярких цветов, но даже ослепительный красный или царский голубой не скрывали грязи и изношенности. На худеньких запястьях и лодыжках девочки носили золотые браслеты. Их будущее приданое.
