Он переступал с ноги на ногу и поглядывал на стрелки огромных курантов под крышей, как будто пришел на свидание к вечно опаздывающей девчонке. На самом деле, через пару минут с наивной откровенностью признавался Эд Ольге, он надеялся перехватить после церемонии самого Томаса Бакстера, «Спортсмена года». «Вот смотрите, он выйдет из ворот, а я подбегу, ручка уже готова, он ведь даст мне автограф, правда?» Было довольно прохладно, Эд успел продрогнуть, то и дело шмыгал носом, а глаза у него светились в предвкушении совершенно немыслимого счастья.
А она должна была ехать в офис — на каких-нибудь полчаса, зато какая деталь для имиджа, — потом на студию к мужу, на его канале сегодня будет эксклюзив. Полчаса записи интервью плавно перейдут в как бы импровизированный банкет — на фирме никаких празднеств не будет, она позволит сотрудникам поздравить себя, и не более того, — зато телевизионщики напьются в стельку. В три часа ночи они с Максом доберутся домой, она пойдет в ванну, за это время муж успеет захрапеть, не сняв носков, и Ольга, конечно же, ляжет спать в другой комнате. Закончится ее звездный день, день триумфа и победы. Дальше пойдут обычные дни.
Она уронила руку со статуэткой, и левое крыло позолоченной фигурки с размаху черкнуло об изогнутый чугунный прут. Края стилизованных перьев тут же стали грязно-серыми, и Ольга, усмехнувшись, попыталась затереть след кончиком пальца. Это занятие увлекло, и только через полминуты Ольга почувствовала, что надо резко вскинуть голову.
Он стоял совсем-совсем близко, он чуть ли не нависал над ней, смешной, долговязый, в потертых джинсах, растянутом джемпере и сдвинутой козырьком назад оранжево-зеленой бейсболке (цвета колледжской сборной, это Эд ей объяснил гораздо позже, уже когда…). И яркие-яркие синие глаза, их блеск не мог погасить ни чугун, ни пасмурная погода. Он протягивал руку с еще юношески тонким костистым запястьем, он замирающим шепотом просил:
— Покажите!..
И при этом продолжал поглядывать на часы, он никак не мог упустить Томаса Бакстера, но и потрогать своими руками статуэтку — это тоже редкостная удача, которая должна была возвысить его над друзьями не меньше, чем на неделю, а сам бы он помнил об этом всю оставшуюся жизнь…
Такой красивый, широкоплечий, синеглазый мальчик.
И Ольга спросила:
— Как тебя зовут?
Сначала это была попросту игра — веселая, легкая, ни к чему не обязывающая. Кто мог запретить ей, генеральному директору процветающей фирмы, заказать по телефону два билета на матч финала Лиги чемпионов? Один звонок — а у Эда язык отнялся от счастья. И почему бы Полу не посидеть вечером в директорском кабинете одному, получает же он за что-то деньги! И вообще, был апрель, становилось тепло, а Эду очень даже нравилось и гулять по набережной, и кататься к островам на прогулочной яхте. В дорогих ресторанах он поглощал деликатесы со здоровым юношеским аппетитом и неизменно краснел и отворачивался, когда она платила по счету. Хороший, неиспорченный, честный мальчик.
