Рэйвен эти методы не оттолкнули, но внушили благоговейный страх. Каким же могущественным должен быть человек, сколь он должен быть уверен в правильности своего пути, чтобы действовать так круто и решительно!
Сама Академия была мрачным местом, более похожим на крепость или тюрьму, чем на школу. Ее окружала высокая каменная стена, а здания внутри стен – как учебные, так и жилые – отличались унылой безликостью.
Растущей империи требовались маги, учащихся наскоро готовили и допускали к испытаниям, чтобы удовлетворить эту потребность. Фельк разрастался. Острие войны обратилось к югу; планировался захват всего Перешейка, ибо такова была цель Матокина. Это был вдохновляющий замысел – хорошо жить в такое великое время… и нужно постараться остаться живой.
Помимо всего прочего, обучаясь применять могучие силы волшебства и управлять ими, ученики должны были вновь и вновь подтверждать свою преданность Матокину.
Их связывали с Академией кровные узы – в буквальном смысле этого слова: кровь брали из специально прокалываемого пальца, образец снабжали ярлыком с именем ученика и отправляли на хранение. Говорили, будто эту кровь можно использовать, чтобы повредить тому, кому она принадлежала, или даже убить его – где бы он или она ни находились. Это было отличное средство для поощрения верности.
Рэйвен, конечно же, сдала свой образец с радостью. Она ведь и так была связана с Матокином по крови – по меньшей мере так она надеялась в глубине души, скрывая эту тайну ото всех. Могла же ее мать хоть один разочек сказать правду!
Также учеников поощряли доносить друг на друга и даже на преподавателей, информируя начальство о малейших поступках либо замечаниях, противоречащих имперской идеологии – даже если речь шла о самых невинных комментариях или шутках. Если становилось известно, что кто-то из учеников не доложил о подобных нарушениях, их считали не менее виновными, чем тот, кто сказал или сделал лишнее.
В возрасте девятнадцати лет, после двух лет обучения, Рэйвен уже отлично умела действовать исподтишка и злословить. Если что хорошее и досталось ей в детстве, так это полезные навыки, без которых в Академии было не обойтись. Ей не пришлось отвыкать от дружелюбного отношения окружающих. Обычное для Академии запугивание почти не отличалось от того, что ей доставалось в родной деревне – потому она с легкостью игнорировала все, что не угрожало непосредственно ей самой.
Она также без осложнений развила в себе искреннюю преданность Матокину и той имперской политике, которую он проводил с помощью своих администраторов. Проявив необычную для своего возраста осмотрительность, еще собираясь уехать в Фельк, Рэйвен решила, что будет хранить в тайне возможную родственную связь между ней и магом-властителем: если бы она объявила об этом сразу по приезде, это могли посчитать попыткой обеспечить себе какие-то преимущества.
