Старуха двинулась в нашу сторону.
Пожав напоследок Олежкины пальцы, я отскочила от сетки и добавила скороговоркой:
- Только сюда не приходи. Встретимся... там, где ты мне вчера сумку отдал, идет?
Не сказать, чтобы я четко помнила то место. Но ничего, завтра разберемся.
Олег помахал мне на прощание и исчез. Подошла Твердолобиха, осмотрелась и следующие пятнадцать минут орала диким голосом насчет непрополотых грядок и какая я дура. Потом заметила на земле косточку от персика и вопила на эту тему ещё минут десять. И пусть её - я все равно не слушала, разглядывая ржавые следы у себя на ладонях. Мне было о чем подумать.
Конечно, теперь я не пошлю старуху на три этажа и не пойду к ребятам просить приюта, как беглая рабыня. Нет, пусть Олежка продолжает думать, что я очень даже приличная барышня с родственниками у моря. Будет больше уважать. Другое дело, что я не позволю этой стерве запрягать меня с утра до вечера. У меня завтра свидание, в конце концов!
- Зинаида Ивановна, - кротко и вежливо спросила я, когда старушенция выдохлась, - а где сейчас ваши козы?
Твердолобиха уставилась на меня, как козел Бусик на новые ворота.
- Пасутся, - неуверенно ответила она. - За околицей, как на море идти, я их там завсегда привязываю... А тебе зачем?
- Зинаида Ивановна!!!
Моему ужасу не было границ.
* * *
Черный горизонтальный зрачок поперек желтого глаза.
Ухмыляющийся зрачок...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Тюль на окне висел неподвижно, как мертвая прошлогодняя паутина. День обещал быть безветренным, теплым и серым, пригретым невидимым солнцем из-за густой вуали облаков. Нет, не обещал - уже был таким, потому что утро давно кончилось.
Самая лучшая погода для подводной охоты...
Твердовский привстал с кровати и рывком задернул вторую, льняную занавеску. В комнате наступили сумерки. Ни за что!.. Никакая сила не заставит его выйти и снова испытать ТОТ кошмар...
Дорога к морю была перекрыта и запретна. Навсегда.
И вчера он снова - уже в четвертый раз - весь день бесцельно бродил по Ялте. Вокруг медленно двигалась пестрая, шумная, праздная толпа; он выставил тройную духовную защиту, оградив себя от воздействия мелких, суетных, беспорядочных астралов. Палило солнце; на море покачивались облезлые яхты и мятые пластиковые бутылки. Пальмы и магнолии почти не давали тени.
По обеим сторонам набережной шла бойкая торговля шляпками, шлепанцами, книгами, тропическими раковинами и разнообразной бижутерией. У столика с претенциозной надписью "Эзотерическая роза" Василий приостановился. Бородатый еврей в соломенной панаме сунул ему прямо под нос связку оберегов на веревочках; Твердовскому почудилась черная змейка в янтаре, и он отшатнулся от наваждения.
