Сколько раз я презрительно смеялся над персонажами киноужастиков, пригвожденными к месту непреоборимым страхом! Им бы действовать – драться или бежать – а они, подскуливая, отдают себя на растерзание жвалами или безропотно подвергаются какому иному членовредительству. Пошлый киношный штамп! И уж само собой разумеется, я не верил, что страх может пригвоздить к месту и меня!
Мышцы не слушались. Я уподобился дереву, неизвестно зачем пробившемуся из асфальта. Неужели только для того, чтобы разъяренный котяра угробил меня светящимся шариком, необъясненным наукой?
Какой там шарик! Шерсть на коте встала дыбом, по ней бегали разноцветные сполохи, похожие на полярное сияние. Сухой треск разрядов слился в пулеметную очередь. Толстый, как полено, хвост, окруженный призрачным сиянием, выцеливал неподвижную мишень.
Не рой, друг, Ому яму…
Я хорошо видел, как сияние перетекало к концу хвоста, превращаясь в сердито потрескивающий, стреляющий искрами радужный шар. Отчасти это напоминало выдувание мыльного пузыря. Вот только пузырей таких размеров я еще не видывал.
Кот уже не шипел – он пыжился, вкладывая все силы в орудие мести. Сначала шар был не больше теннисного мяча, затем достиг размеров мяча гандбольного, баскетбольного, детского надувного шарика, баллона метеозонда… Еще минута – и вызревающая шаровая молния превзошла бы объемом монгольфьер.
А дальше? Не знаю, каких размеров чудовище хотел вырастить Ом, чтобы наверняка испепелить своего вероломного хозяина. С дом? С Землю? Быть может, он решил расправиться не только со мной, но и вообще со всеми двуногими, то и дело норовящими пнуть кота, раскрутить его за хвост, увезти черт знает куда и бросить, натравить питбуля?.. Наверное, он твердо знал, что дело его правое.
А я стоял, прикованный к месту, и смотрел.
Взрыва как такового не произошло – раздался лишь оглушительный хлопок, у меня заложило уши, а в доме со звоном осыпалось всего-навсего одно оконное стекло. Мое, кстати. Но это было уже неважно…
Ом лежал на боку. Он был мертв. Не обуглен, не обожжен – просто мертв. Даже шерсть на нем не пострадала. Только теперь его можно было без боязни взять на руки.
Кое-кто из соседей до сих пор считает меня извергом, уничтожившим кота взрывпакетом. Но это тоже неважно.
Не знаю, какие изолирующие прокладки могли перегореть в коте. Думаю, он просто надорвался, замыслив вырастить на мою голову боеприпас чудовищной мощности. И не рассчитал своих сил.
