– Как – одиннадцати? – удивился я. – Ведь Рогов-то всего девять!
– Предназначенные – не боги. А Предназначение не продляет жизнь, скорее наоборот. Когда кто-то из них уходит, Девятирог даёт об этом знать. Сейчас на Ланеле только пятеро Предназначенных.
– А где ещё двое?
– Неведомо. Даже о Громороге и Камнероге я узнал только от тебя.
В это время раздался осторожный стук в дверь. Она приоткрылась, в комнату заглянул один из слуг и сказал:
– Там это пришло… Бепо евойное… Хозяина хочет видеть.
– Передай: пусть подождёт, скоро выйду, – сказал я и, когда слуга ушёл, продолжил: – У меня осталось два вопроса: что такое Камень Ол и где он находится?
– О том не ведаю, – ответил старик.
– Жаль. Однако я предполагаю, кому это известно: Четыреста Двадцать Первый. Именно из-за него вся каша заварилась. Я хотел бы его видеть.
– Опасаюсь, что господин Есуча того не позволит. Лэд Вольф-оди-тун разыскивается. О том, что он находится здесь, знают очень немногие, и если ты упомянешь имя Вольфа, господин Есуча может быть разгневан…
– Но мне необходимо встретиться с ним!
– Я думаю, Ланс, сейчас это для тебя невозможно.
– А я думаю, что именно сейчас и именно для меня это очень даже возможно. – Я пошарил в своей сумке и, найдя накладной ноготь атак-редера, прилепил его на палец. Затем подошёл к столу, взял молоточек и ударил в гонг. На пороге возник сумрачный Касерен.
– Господин Есуча дома?
Касерен молча кивнул.
– Пригласи его сюда. Передай, что его желает видеть лад-лэд Олин Апри.
* * *
Лэд Вольф-оди-тун возлежал на огромном шёлковом ложе с россыпью разнокалиберных подушек, подушечек и думочек примерно в той же позе, в какой я увидел это тело впервые. Правда, с того времени оно значительно прибавило в весе. И немудрено: все свободные места в комнате были заставлены подносами со всевозможной снедью. Четыре довольно миленькие прислужницы всячески ублажали его, всеми возможными и невозможными способами добиваясь, чтобы он побольше кушал. В настоящий момент они облизывали его. В самом прямом смысле – от пяток до макушки. Причём делали они это с экзальтическим наслаждением фанатичек.
– Ну что там ещё? – повернул он в сторону дверей и без того не аленделоновскую физиономию, дополнительно обезображенную капризной гримасой. По знаку Есучи, который почтительно сопровождал меня с эскортом слуг, прислужницы словно растворились в воздухе. Затем и сам Есуча со слугами деликатно вышел, и мы остались вдвоём.
– Ну здравствуй, брат Вася! Узнаёшь брата Колю? – весьма вольно процитировал я Ильфа и Петрова.
