– Господи, Тернер, – выдавил, завидев его, Бушел. – Слушай, парень, мне очень жаль. Приехал только сегодня утром. Кошмарная история. – Он вытащил из кармана пиджака сырой носовой платок и вытер лицо. – Кошмарная работа. Мне никогда не приходилось делать такого раньше...
– Что в этом чемодане, Бушел? – Теперь Тернер был гораздо ближе, хотя и не помнил, как шагнул вперед. Он мог разглядеть поры на загорелом лице.
– С тобой все в порядке, приятель? – Бушел отступил на шаг назад. – Ты как-то скверно выглядишь.
– Что в этом чемодане, Бушел? – Льняной лацкан смят в кулаке, костяшки побелели от напряжения.
– Черт побери, Тернер! – Человечек вырвался на свободу, сжимая ручку чемодана уже обеими руками. – Они же не были повреждены. Только какая-то мелкая потертость на одной из роговиц. Глаза принадлежат «Сенснету». Это один из пунктов ее контракта.
И Тернер отвернулся, его желудок завязался узлом вокруг восьми неразбавленных «скотчей», а он все пытался побороть тошноту. И продолжал бороться с ней, держал ее под контролем в течение девяти лет, пока – на полпути от голландца – все эти воспоминания не вернулись, не обрушились на него в Лондоне, в Хитроу, и он скрючился, даже не замедляя шага, посреди очередного коридора – и сблевал в синюю пластмассовую урну.
– Давай же, Тернер, – подстегнула его Уэббер, – подтолкни. Покажи нам, как это делается.
Трейлер снова пополз вперед сквозь деготный запах пустынных растений.
– Мы готовы, – прозвучал отдаленный и спокойный голос Рамиреса.
Тернер коснулся горлового микрофона:
– Посылаю тебе кой-кого для компании. – Он убрал палец с микрофона. – Натан, пора. Вы с Дэвисом – назад в бункер.
Дэвис отвечал за радиооборудование, их единственную вне матрицы связь с «Хосакой». Натан играл роль мастера на все руки. Линч откатывал последнее мотоциклетное колесо в кустарник за автостоянкой. Уэббер и Комптон, стоя на коленях возле бокса, подсоединяли кабель, который свяжет хирургов «Хосаки» с биомонитором «Сони» в командном пункте. С убранными колесами, опущенный и установленный на четырех распорках, хирургический бокс опять напомнил Тернеру французский прогулочный модуль. Путешествовать он отправился гораздо позже, года через четыре после того, как Конрой рекрутировал его в Лос-Анджелесе.
– Как дела? – спросил Сатклифф по связи.
– Прекрасно, – отозвался Тернер, касаясь микрофона.
– Тут скучновато, – сказал Сатклифф.
– Комптон, – окликнул Тернер, – Сатклиффу нужна твоя помощь следить за периметрам. И твоя тоже, Линч.
