У Софи подогнулись колени, однако демонстрировать свою слабость она не собиралась. Ну уж нет, дудки! Кто-то же должен был защищать Лулу, а Вив сейчас нет. Терри… его, мерзавца, тоже нет.
— «Экстази». Господи, Боже мой! Немудрено, что она приставала к вам.
— Она рассказала?
— Она сказала, что поцеловала вас. — Софи нахмурилась. — Было еще что-то, что я должна знать?
— У меня нет обыкновения пользоваться своим преимуществом над беззащитными женщинами.
— Тогда, стало быть, вы исключительный мужчина. Мерфи улыбнулся:
— А вы циничная. Софи пожала плечами:
— Что вижу, то и говорю.
— Ваша сестра, напротив…
— Считает вас приятным человеком.
Мерфи замялся, уставившись на свою чашку. Такая характеристика смутила его. Ему, верно, приятнее думать о себе как о большом, сильном и ужасном. Ведь он, в конце концов, призван охранять и отпугивать.
Софи улыбнулась, получая от его замешательства какое-то противоестественное наслаждение.
— Лулу обо всех так думает.
— Я заметил.
Какое-то время они пили кофе молча. Сдобренный виски кофе бодрил Софи. В кухне было тепло, но всякий раз, как на глаза Софи попадалась ракушка, ее начинал бить озноб.
— Вы должны доверять мне, София.
Она взглянула на Мерфи. Уж слишком многого он от нее требовал, но речь шла о ее сестре. Что-то в глазах Мерфи заставляло ее безоглядно поверить ему.
— Хорошо.
— Вот и славно.
— Но ей нельзя говорить, что ее накачали наркотиками.
— Почему?
Софи поставила чашку и вздохнула.
— Лулу не такая, как большинство людей. Она… она будет просто убита, если вы расскажете ей, что она находилась под кайфом.
Мерфи вскинул бровь.
— Сленг вам знаком.
— Я же не Лулу.
— То есть?
— У меня есть кое-какой жизненный опыт. Не говорите Лулу, что ей подсунули наркотик. Для нее это будет конец света.
Мерфи задумался, а потом, глядя ей в глаза, ответил:
— Не обещаю.
Как будто это имело значение. Она и так вряд ли когда-нибудь сможет поверить мужчине. Отчаянно пытаясь успокоить расшалившиеся нервы, Софи снова вытащила бутылку виски, только на сей раз не добавила его в кофе, а налила в стакан.
— Ну-с, господин Телохранитель, — сказала она, поднося виски к губам. — И как же вы собираетесь защитить мою сестру?
— Если ты через три минуты не выйдешь, Жан-Пьер, я уеду без тебя. — Руди забарабанил в дверь ванной, глядя на часы. — Две минуты пятьдесят восемь секунд.
Дверь распахнулась.
— Успокойся, заяц, я готов.
Если бы Руди не кипел от негодования, он бы залюбовался представившимся ему зрелищем. Заядлый бегун, Жан-Пьер имел потрясающую фигуру — мускулистый торс, крепкие бедра — и смазливое личико, которое отвлекало внимание от его небольшого роста. Но Руди, которому сейчас было не до восторгов, лишь констатировал очевидное:
