- Кто этот Берингриф? И почему...?
Оливия спала как ребёнок, разбросав руки и ноги и едва слышно дыша. Столько вопросов останется до утра без ответов. Сон как рукой сняло, и Мария углубилась в размышления. Стоит ли проявлять любопытство, тем самым выказывая свою полную неосведомлённость и вызывая подозрение у окружающих? Завтра с восходом солнца она отправится дальше на север и узнает всё сама... И вот уже снова: голубое небо, жёлтые листья и она, вся в белом, летит над лесом, меж ветвей, над ворохом опавшей листвы. Страшно... Она не умеет летать. Ноги поднимаются выше головы, и её тело переворачивается в воздухе. Она не может снова принять удобное положение. Надо как бы уйти в себя, начать сон заново, чтобы выйти из отвратительно пугающего кульбита...
Новая помощница
Наступило утро и переменило все планы, что были столь явственными накануне. Похолодало, лужи подмёрзли, и выпал первый снежок. Зима словно ветхую изодранную белую тряпку бросила на обнажённую землю. И теперь сквозь неё проглядывала беззащитная нагота. У Марии тёплой одежды не было, а отправляться на север, в горы, что даже летом красовались в белоснежных шапках, было просто глупо. Да и вообще срываться куда-либо в столь неприветливое время года слишком рискованно. Придется сделать привал и осмотреться в Хайхилле. Это может быть вполне резонно: Хайхилл - место, куда сходились многие пути. Здесь встречается самый разношерстный народ, что позволит узнать о стране, в которой она оказалась столь необычным способом, как можно больше.
Проведение благоволило ей. В незамысловатом хозяйстве Питера и Нэнси нужна была помощница. Оливия - старательная и трудоспособная девушка, но хозяйке давно хотелось сбросить бремя тяжёлой работы и почувствовать себя настоящей управительницей: помыкать прислугой, командовать и только спрашивать с исполнителей. Это оказалось на руку Марии. Её поселили вместе с Оливией в хлеву, дали кое-какую тёплую одежду и даже обувь, кормили два раза в день и гарантировали сносное существование, по меньшей мере, до весны.
― Правда, что в Оттеле много домов пустует, а северная часть сгорела дотла? - спросил Питер Марию, когда в заведении остался один только местный пьяница Томас Уховёрт, который получил своё прозвище оттого, что в свою бытность нормальным человеком держал сапожную мастерскую и всякому провинившемуся подмастерью умел ловко надирать уши.
― Да. Это правда, - встрепенулась Мария.
