Когда Мария произвела это телодвижение, пламя в факелах взвилось ввысь, будто приветствуя Марию, или сигнализируя кому-то о том, что она очнулась. Острая боль пронзила всё тело Кочевницы, пригвоздив её вновь к холодному чёрному ложу. Боль долго не проходила, выкручивая все суставы, разрывая связки. Спустя несколько минут Мария повернула голову на бок и чуть не взвыла от тысяч впившихся в позвоночник и затылок игл. Сомнений не оставалось - она серьёзно травмирована.
Ещё через несколько минут стена, на которую теперь смотрела Мария, раздвинулась, и на пороге появился тот самый всадник, который встречал путешественников на посадочной площадке, - Хэбиткилл. Марии было почти так же страшно, как когда-то в лесу. Но теперь она знала, что чудовище в доспехах не имеет власти над ней, что он не может причинить ей вред. И, кроме того, она Кочевница и должна вести себя подобающе.
Хэбиткилл поклонился и проревел:
― Лорд Берингриф сожалеет, что ему не удалось встретить великую Кочевницу по всем правилам гостеприимства. Он хочет знать, что желает великая Кочевница.
― Спроси у своего хозяина, всех ли гостей привозят в его замок силой.
― Может быть вам что-нибудь нужно, мадам?
― Я же сказала - спроси? Или плазма в твоей башке совсем не в состоянии понимать человеческую речь?
― Простите, мадам...
― Проваливай!
Хэбиткилл, кажется, встревожился. Мало того, что слова, только что произнесённые, не совсем были ему понятны, да ещё и свежо в памяти то, на что способен голос рассерженной Кочевницы.
Мария осталась в одиночестве. Она не могла сосредоточиться на случившемся. Всё произошло так стремительно, что не укладывалось в сознании. Теперь она в лапах Тёмного Лорда. Есть ли у неё надежда на спасение? Как можно сбежать отсюда? Да и стоит ли вообще бежать? Скорее всего, побег - это безрассудство. Здесь нужен план, построенный на точном расчёте. Сейчас она не могла рассчитывать: очень устала... Так хочется спать... Она потеряла связь с реальностью, и сон унёс её в осенний лес. Голубое небо, жёлтые листья и она, вся в белом, летит над лесом, меж ветвей, над ворохом опавшей листвы ...
...Она не знала, как долго спала. Только проснувшись, ощутила сильный голод. А тело казалось чужим и неподвластным ей. Может, Берингриф заколдовал её, и теперь она не сможет пошевелиться без его волеизъявления? Мария поскребла ногтем по шёлковой простыне. Пальцы с трудом, но слушались. Попыталась приподнять руку. Она была онемевшей и очень тяжёлой. Подержав руку перед собой, Мария уронила её, и собрала все силы, чтобы повернуться на бок. Факелы, что до этой минуты едва шевелили маленькими язычками пламени, вдруг изрыгнули столбы огня.
