Мария теряла последние силы. Пусть он уйдёт - этот человек, оставит её. Сейчас надо собрать все мысли. Или просто перестать думать на минуту. Потом. Потом всё решить.
― Ты предупредил. Можешь идти. Но не забывай о своём долге. Он неоплатный.
― Да, мадам. - Кривой Билл заковылял к выходу...
'Видеть её не могу'
Не скоро Мария смогла прийти в себя. Она не ужинала в этот день и ещё несколько дней не выходила из комнаты: сказалась больной. Её навещали все по очереди. Даже сэр Мэтью пришёл выказать своё почтение и беспокойство по поводу здоровья Мэри. Он рассуждал: 'Удивительное дело: кочевники имеют такой крепкий организм. Может, сказывается привычка из прошлой жизни'? Мария никогда не скрывала своё совсем негероическое прошлое. 'Такой образ жизни мог повлиять на ваше здоровье', - заключил сэр Мэтью.
Только Марию не радовали посетители. Хотелось зарыться в подушках и никого не видеть. Умница Елена - она так ошиблась в Кочевнице! Вот Элизабет оказалась абсолютно права. А как же Орландо? Мария была уверена, что чувствует что-то большее, чем доброе расположение, к парню. Теперь она станет женщиной Берингрифа. Родит ему ребёнка. Жуть!
Стоп. А как же любовь? Любовные узы? Дедушка писал о любовных узах. Она должна полюбить Тёмного Лорда. Это дитя должно стать плодом любви! А вообще: какая глупость... Ей уже 35 лет. Какая женщина может родить в таком возрасте? Ну да, конечно. Она же Кочевница. Крепкое здоровье и всё такое. Кроме того, если верить всему, что пишут в книгах и говорят чародеи, то ведьмы живут по несколько сотен лет. В свои 35 она ещё просто девочка.
А самое главное - всё сходилось по метке. Лосось - кочующая рыба. Она совершает своё рискованное путешествие, чтобы продолжить род. Вот и Мэри явилась сюда исполнить свой долг и подарить миру маленького волшебника. Кто бы мог подумать, что её дитя станет творением такой тёмной и беспощадной души.
Мысли не давали заснуть: роем вились над подушкой. А тело, застоявшееся от почти недельной 'болезни', ныло под нестерпимой пыткой. Казалось, что его посадили в ящик и забили гвоздями. И оно сидит там: ни ног протянуть, ни рук не размять.
В одну из этих бессонных ночей Мария спустилась на кухню, чтобы освежиться стаканчиком кокосового молока.
В гостиной горели свечи и слышались голоса. И плачь...
Плакала Лизи, а Елена что-то тихонько говорила подруге, успокаивала. Нестерпимое любопытство привело Марию к самой двери, которую никто на удивление не запечатал. Она затаилась и прислушалась. Старалась не дышать. Девушки в гостиной умели слышать всё, что происходит за многие километры отсюда. Мария тоже. Но девушек поглотила некая забота - причина горьких девичьих слёз, и Мария воспользовалась этим.
