— Ами… может, ты все же вернешься? Как же мы без тебя… — все повторял Лиусс.
— Нет, Лиусс. Ты лучше позови кого-нибудь из моих подруг, вам без танцовщицы нельзя. Если успеете, так в храме Нимы оставалась Гинивара — что-то у нее там в Нильгау разладилось. Пригласи ее, думаю, она не откажет.
— Амариллис… — Лорка подозрительно шмыгнул носом, — Ты уж как-нибудь дай о себе знать. Не исчезай. А то как нагрянем…
— Да уж ты нагрянешь… — Венона отвесила вольтижеру легкий подзатыльник, — тебе бы только людей пугать. Амариллис, он все же прав, — мы твои друзья… и если вдруг тебе понадобится наша помощь…
— Или наше общество… — ввернул Лорка.
— Просто позови. — Закончила Венона и сказала: — Ну, будет. Не надо лишних слез. Тебе вредно волноваться.
Амариллис уехала тихо, незаметно. Еще никто из танцовщиц Нимы не покидал сцену так… шепотом, на цыпочках. Никто, кроме детей Лимпэнг-Танга и Хэлдара не знал, куда и почему она отправилась.
* * *
Дому Аш-Шудаха не впервой было принимать важных гостей, но в таком количестве, да еще со всех концов Обитаемого Мира, — пожалуй, впервые. Гости, сопровождаемые свитой и охраной, занимали все новые и новые покои; все они были равно роскошны и удобны, так что пожаловаться не могли ни короли эльфов, ни корабельные крысы. Встреча действительных властителей мира была назначена на последний день июля.
Они собрались в небольшом зале, окна которого, оплетенные густым темно-зеленым плющом, дававшим отличную тень, выходили в сад. Посреди зала стоял круглый стол белого мрамора, вокруг выстроились стулья с высокими спинками. Приглашенные магом входили, церемонно раскланивались и рассаживались, кто куда.
Аш-Шудах, полуприкрыв светло-зеленые глаза тяжелыми, будто усталыми веками, внимательно вглядывался в лица своих гостей.
Эльфы — ее величество Воды, высокая, тонкая, словно хлыст, со светлыми, почти прозрачными волосами, и его величество Воздуха — уголки губ приподняты, но печальные серые глаза смотрят на что-то, ведомое и видимое только им. Богато одетый, грузный, важный Карло Квиати, глава магистрата Маноры. Рядом с ним — Сириан и Риго Миравали, разительно непохожие отец и сын, представители и негласные короли Эригона Баснословного; Сириан все тот же, разве линия рта стала более жесткой, и поредели волосы. За ними — Гвидо Арзахельский, младший брат нынешнего герцога, куда более опытный в делах дипломатии и тонком искусстве политики, чем сам герцог. Рядом с аш-Шудахом сидит шаммахит, с глазами черными и горячими, как угли, у него шрам на правой щеке, а одет он как всегда вопреки дворцовому этикету — не как советник, а как воин; это ан-Нуман, правая рука властителя Шаммаха. По правую руку от него — пожалуй, самый высокий человек среди собравшихся, с плечищами что твое коромысло, и по-детски любопытными глазами, светящимися на привычно невозмутимом лице — король Краглы, Огма. Далее — орки; один старый, ссутуленный шаман, оглядывающий собрание не менее пристально, чем маг, второй — крысолов Сыч. Рядом с орками сидят Черный Лис Гэлвин, присланный от имени короля Одайна (сам король уже слишком стар, чтобы так далеко путешествовать). Несколько поодаль от остальных сидели двое — сморщенный, высохший как изюм старичок и его спутник, помоложе, сверлящий гостей глазами-буравчиками. К старичку представители торговых городов обращались весьма уважительно, именуя его «господин Брик». Это был первый раз за всю историю мира, чтобы корабельные крысы выбрались со своих островов, обсудить заботы и беды Западных Земель.
