Эстонская сторона постоянно пытается представить Тартусский мир, как свидетельство безоговорочной победы над Россией, которая была вынуждена выписать «свидетельство о рождении» первого в многовековой истории эстов собственного государства. Официальный Таллин до сих пор пытается строить свои отношения с Россией, исходя из положений этого акта. Тогда как Россия, для которой Тартусский мир также был первым международным договором, считает его «юридически и фактически увядшим» и предпочитает исходить из более свежего Договора об основах межгосударственных отношений Российской Федерации и Эстонской Республики, который был подписан в Таллине в 1991 году. В нем Россия четко заявила о признании суверенитета и независимости Эстонии в ее нынешних, то есть — послевоенных, границах.
Вышедшая в начале 90-х годов из состава СССР Эстония продолжительное время настаивала на восстановлении территориальной целостности в границах довоенной Эстонской Республики, т. е. в пределах границы, определенной Тартусским мирным договором 1920 года. Тогда к Эстонии отошли часть нынешних Ленинградской и Псковской областей — в общей сложности около двух с половиной тысяч квадратных километров за рекой Нарвой на востоке и в Причудье на юге. После Второй мировой войны эти земли вернулись под юрисдикцию России. Упорство, с которым Таллин еще несколько лет назад настаивал если не на возврате этих «исконно эстонских» земель, то хотя бы на упоминании все того же Тартусского мира в качестве основополагающего документа в отношениях с Россией, затормозило на многие годы сначала подписание российско-эстонского договора о границе, а затем его ратификацию. В итоге нынешняя российско-эстонская граница на языке официальных документов продолжает называться временной контрольной линией.
В связи с Тартусским миром в Таллине любят вспоминать о двух с половиной тысячах квадратных километров «исконно эстонских земель», что отошли к Эстонии в 1920 году, но стараются не заострять внимание на том, каким образом эти километры вошли в состав Эстонии. Ничего исконно эстонского в происхождении этой линии нет. Она всего-навсего повторяет линию фронта, установившуюся на момент заключения в январе 1920 года перемирия и отвода войск от передовой на расстояние оружейного выстрела артиллерии воюющих сторон.
Здесь предпочитают не вспоминать или же вспоминают крайне неохотно и о таком мощном союзнике Эстонии в борьбе с красной Россией, как Северо-Западная армия под командованием генерала Юденича. Дело в том, что столь нужный ей мир с тогдашней Россией Эстонии удалось купить ценой полной нейтрализации квартировавших здесь частей армии Юденича. Ее личный состав был разоружен, интернирован и направлен на торфоразработки и лесоповал. Бывших союзников — солдат и офицеров белой армии — в лучшем случае содержали в холодных бараках, а нередко просто под открытым небом. Как свидетельствуют доступные теперь воспоминания выживших, их, голодных, полураздетых и больных, использовали на тяжелых, по сути, каторжных работах. Вместе с Северо-Западной армией в Эстонии оказались тысячи беженцев из тогдашней Петроградской губернии. Судьба многих из них тоже незавидна. Сколько бывших союзников и беженцев погибло в лагерях, сегодня не знает никто. По некоторым данным, не меньше 10–20 тысяч. Места их захоронения в большинстве случаев неизвестны.
