2009_10 | страница 53

Поэтому предлагаю в пику Касьянову принять на Ассамблее решение: назначить Лимонова Эдуарда мудрым вождем всей оппозиции, а заодно (чтобы два раза к этому вопросу не возвращаться) всех времен и народов. Поручить Лимонову мудро вождить через головы мелких князьков оппозиции прямо рядовыми членами оппозиции.

Кроме того что мы утрем нос Касьянову, это очень выгодно и нам — оппозиции.

Ведь вот не примкнули продавцы подержанных японских автомобилей к оппозиции. Кто виноват? Если у нас нет вождя, то вроде вся оппозиция (кроме Лимонова). А если у нас будет вождем Лимонов, то кто будет виноват? Правильно — Лимонов, поскольку это он тупо вождит оппозицией. Не выходят на улицу тысячные толпы и не требуют отставки Путина, кто будет виноват? Правильно — Лимонов, потому что тупо вождит. Силы оппозиции не консолидированы, сегодня кто виноват? Правильно — мелкие князьки оппозиции. А назначим вождем Лимонова, кто будет виноват? Правильно — Лимонов, потому что тупо вождит.

Ну, а его мудрые указания будем исполнять так, как он исполняет Хартию и Декларацию Национальной Ассамблеи, — это нетрудно.

Согласитесь, что назначить брата Лимонова вождем, это будет очень выгодно!

А если говорить серьезно, то не вожди нужны оппозиции в первую очередь, а план, хотя, положа руку на сердце, что это за вожди, если они не имеют плана??

Государь!

МЫ, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы не многого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука. Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали — нам отказали в праве говорить о наших нуждах, что такого права за нами не признает закон. Незаконны также оказались наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до 8 в день; устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия; рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов, увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до 1 руб. в день; отменить сверхурочные работы; лечить нас внимательно и без оскорблений; устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.