На лице патрульного отчетливо читалась нерешительность. Его спасло прибытие машины «скорой помощи». Медики, сопровождаемые патрульным, обошли дом и выяснили, что проникнуть в него невозможно: все двери накрепко заперты. Тем временем еще несколько машин остановилось перед воротами.
Старший инспектор Хавьер Фалькон позавтракал и сейчас допивал кофе, просматривая инструкцию к купленной неделю назад цифровой камере. Он сидел в кабинете своего огромного дома, построенного еще в восемнадцатом веке в старой части Севильи. Благодаря традиционной архитектуре дома и толстым стенам, сложенным из камня, в кондиционерах почти не было нужды. Стеклянная дверь кабинета выходила в патио. Вода журчала в мраморном фонтане, ничуть не отвлекая Фалькона. Впрочем, избавиться от рассеянности ему удалось не так уж давно, а перед тем его целый год преследовали личные неурядицы, мешая работать, не давая сосредоточиться. На столе завибрировал мобильный телефон. Фалькон взял трубку и вздохнул: день начался — самое время находить трупы. Он вышел на галерею, окружавшую двор, и прислонился к одной из колонн, подпиравших верхний балкон. Выслушал голые, очищенные от эмоций факты, вернулся в кабинет. Записал адрес: Санта-Клара. Неужто в таком респектабельном районе могло случиться что-то скверное?
Фалькон сунул телефон в карман летних брюк, взял ключи от машины и пошел открывать огромные деревянные двери-ворота. Вывел свой «сеат» к раскинувшейся у входа купе апельсиновых деревьев и вернулся, чтобы закрыть двери.
Струя воздуха из кондиционера била ему в грудь. Он двинулся по узким мощеным улицам и вырулил к Музею изящных искусств. Площадь, усаженную высокими деревьями, обрамляли бело-золотые фасады и терракотовые кирпичные стены. Старый город остался позади, Фалькон съехал к реке и свернул направо, на проспект Торнео. Вдалеке сквозь утреннюю дымку виднелись удивительные очертания моста-арфы Калатравы.[1] У моста Фалькон свернул еще раз и поехал по новым кварталам Севильи, маневрируя по запруженным улицам мимо зданий, окружавших вокзал Санта-Хуста. Миновал бесконечные высотки проспекта Канзас-сити, думая о фешенебельном районе, в который направлялся.
В Гарден-сити Санта-Клары американцы собирались расселять своих офицеров, когда после подписания генералом Франко Мадридского пакта в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году близ Севильи разместили базу стратегического авиационного командования. С тех пор район изменился: лишь некоторые из домов сохранили облик пятидесятых, другие были перепланированы на испанский манер, а те, что купили богачи, разрушили и возродили в виде роскошных особняков. Все эти перемены, насколько помнил Фалькон, ни к чему не привели: квартал по-прежнему выглядел чужеродным, словно не имеющим отношения к городу. Все дело в домах: каждый стоит на отдельном клочке земли — вроде бы вместе, но порознь. Явление не испанское, скорее это похоже на американскую пригородную застройку. И еще: в отличие от остальной Севильи, тишина здесь царила почти сверхъестественная.
