– Это вы нам? Кто с вами?
– Мой племянник.
Полковник Кьюнг лично подогнал джип к тому месту на нейтральной полосе, где поник расстрелянный Грузовик с тремя спущенными колесами.
Мастер Синанджу ждал, заложив ладони за широкие рукава кимоно. Рядом с ним стоял высокий мужчина в черном. Полковник сразу узнал боевую униформу ночных тигров Синанджу.
Поклонившись, он обратился к мастеру Синанджу:
– Для нас большая честь сопровождать вас в Пхеньян.
– Мы едем в Синанджу.
– Если Пхеньян санкционирует, почту за честь помочь вам добраться до Синанджу.
– Если в Пхеньяне узнают о моем присутствии раньше, чем я, мастер Синанджу, захочу поставить их в известность, вас постигнет страшная участь.
– Понял, – произнес Кьюнг, который, хотя и был примерным коммунистом, все же предпочитал, чтобы внутренности оставались в тепле его тела, а не валялись в грязи, вырванные в порыве священного гнева.
В темноте он обратил внимание на лицо спутника Верховного мастера. Лицо оказалось белое.
– Этот человек белый, – подозрительно произнес полковник.
– Наполовину.
– Наполовину?
– Это мой американский племянник.
– У вас есть племянник в Америке?
– Его мать родом из нашей деревни. Отец был американским солдатом, принимал участие в войне.
Полковник Кьюнг сплюнул:
– Он совсем не похож на корейца.
– Обратите внимание на его глаза.
Полковник Кьюнг подошел поближе и поймал устремленный на него немигающий взгляд. В тусклом свете луны глаза выглядели совершенно черными. И мертвыми. От одного их взгляда брала оторопь. Казалось, это глаза мертвеца, который не захотел отказаться от жизни и уснуть вечным сном.
– Да, глазами он похож на корейца, – признал полковник, – немного.
Мастер Синанджу улыбнулся. Белый, напротив, еще больше нахмурился. Казалось, он прекрасно понимает, о чем речь.
– Как имя этого полукровки? – спросил полковник.
– Его зовут Ган Хо[17].
– Странное имя для корейца.
– Для полукровки вполне подходящее. А теперь я должен отбыть в мою деревню.
Полковник Кьюнг махнул рукой, приглашая их в джип. Мастер Синанджу со своим племянником расположились сзади. Полковник Кьюнг подъехал к блокпосту и, предупредив своих людей, чтобы они держали язык за зубами, взял курс на север.
Он был уверен, что никто не проболтается. Здесь каждый, при всей своей преданности режиму, больше всего опасался навлечь на себя гнев Синанджу.
Римо, устроившись на жестком заднем сиденье, легонько толкнул учителя Синанджу в бок.
– Почему Ган Хо? – спросил он по-английски.
