Эннабел подошла к резному шкафу красного дерева, открыла его и была весьма удивлена, обнаружив черную бархатную накидку, подбитую белым в крапинку горностаем, поношенную и протертую в некоторых местах. Девушка взглянула в мутное зеркало и была просто шокирована, увидев себя в светлом хлопчатобумажном жакете.
Балконная дверь со скрипом отворилась, и Эннабел увидела ступени, ведущие наверх в башню. С бьющимся сердцем она поднялась на второй этаж, изумляясь искусству каменщиков, выложивших эту спиральную лестницу.
Когда Эннабел По вошла в башню, у нее вырвался возглас восхищения. Из окон открывался прекрасный вид. Поодаль блестела в лучах заходящего солнца река. На берегу паслись лошади. Трудно было понять, какому веку принадлежит эта идиллическая картина.
Диваны у окна были завалены сгнившими кожаными подушками. Ветхие покрывала рассыпались в прах. Но в комнате, кроме нескольких трещин на потолке, не было видно следов прошедших столетий.
– Роман рад будет узнать, что здесь нужен только поверхностный ремонт! – воскликнула Эннабел. – Это самое чудесное место, какое я когда-либо видела.
Дрожь пробежала по телу девушки, она поежилась от ощущения, что в башне кто-то есть.
– Кто здесь? – прошептала Эннабел.
Но только ветер прошелестел в ответ.
Роман был очень расстроен, что половину ночи ему пришлось провести в полицейском участке Мейдстона. Все же он смог передать Эннабел, что будет ждать ее на следующий уик-энд. Необходимо составить план того, что предстоит сделать в башне.
Эннабел вернулась в Лондон. В гостинице «Грител энд Хенсел» ее ждало сообщение из офиса Морриса Келлера.
Доктор Келлер хотел встретиться с Эннабел на следующий день и обсудить план диссертации.
«Какой пройдоха!» – подумала Эннабел.
При каждой встрече доктор Келлер умудрялся намекнуть о ее привлекательной внешности. При этом он всегда оставался закрытым для ответной реакции. Эннабел ни разу не удалось поставить его на место.
Девушка вскоре выяснила, что он плохо обращается со своими подчиненными. Например, Бернис Пенбакл, секретарь доктора, постоянно страдала от его колкостей. Эннабел очень понравилась этой женщине, которую отличала постоянная готовность помочь. Но для Морриса Келлера она была неизменной мишенью для его не слишком добрых шуток.
В кабинете мисс Пенбакл Эннабел ждала своего консультанта, чтобы закончить план диссертации. Женщины мило беседовали за кофе, но в тот момент, когда вошел доктор Келлер, Бернис Пенбакл застыла, как статуя, и стала тихой, как мышь.
