Эннабел попыталась подняться, но ее дыхание еще не восстановилось.
– Что вы собираетесь делать? – с трудом спросила она.
– Собираюсь оставить тебя здесь, чтобы ты металась в поисках выхода, как маленькая мышка, угодившая в мышеловку. – Лансфорд пошел к выходу из лабиринта, подбирая по пути жемчужинки.
Эннабел сидела, прижавшись к стене, и слышала его смех, смех маньяка, затихающий по мере того, как Дерек приближался к выходу.
«Не паникуй», – сказала себе Эннабел. Наконец ей удалось собраться с силами и подняться на ноги. Можешь вспомнить, как шла сюда, если хорошенько подумаешь.
Легко сказать, да трудно сделать. Эннабел шла по коридору и пыталась вспомнить, из какого перехода она вышла к центру лабиринта.
– Я вышла с правой стороны. Да, но это было, когда я шла к центру, значит, нужно изменить направление и повернуть налево.
После нескольких неудачных попыток Эннабел опустилась на землю и заплакала.
Как сказал Лансфорд, такая же беспомощная, как мышь в мышеловке.
Мышь.
Эннабел выпрямилась. Разговор с Шеффилдом… Что рассказывал ей Тримейн о ключе к лабиринту? «Всегда держись левой стороны», – говорил он.
– Конечно! – Эннабел вскочила на ноги.
Ее вера и энергия воскресли, и, касаясь рукой правой стены, девушка уверенно направилась к выходу.
Несколько минут спустя она вышла из лабиринта и опустилась на землю. Вдруг Эннабел увидела свет в комнате Тримейна и услышала возбужденные голоса на балконе. Разобрав, что речь шла о ней, девушка поднялась и крикнула:
– Джереми, Трей! Я здесь, у лабиринта!
Тримейн перепрыгнул через перила балкона, подбежал к ней и, заключив девушку в нежные объятия, что-то ласково ей говорил и гладил по голове. Джереми прибежал через несколько секунд. Несмотря на смертельную усталость, Эннабел слышала, как Тримейн снова и снова повторял:
– О, моя дорогая, если бы ты знала, какие ужасные мысли приходили мне в голову, когда мы с братом вернулись домой и увидели, что ты исчезла. – Ласково успокаивая девушку, он целовал ее щеки, глаза, губы. Эннабел слушала его и улыбалась. – А потом, когда Тодд рассказал мне про записку… Маленькая дурочка, зачем ты пошла в лабиринт одна? Мы хотели идти туда, но услышали твой голос.
Джереми так волновался, что его голубые глаза казались совсем черными.
– Что заставило тебя пойти туда в такой час?
– Записка. Я думала, она от Фалькона. В ней говорилось, что вы попали в беду, и вам нужна моя помощь.
Тримейн посмотрел на Джереми, его челюсти и кулаки были крепко сжаты.
