Отступая из Саян с остатками своего разбитого отряда, Бузур-оол ушел на Алтай. Потом, растеряв тех, кто еще, мог сражаться, но уже не хотел, перебрался на Бухтарму. Оттуда, оставшись почти в одиночестве, угодил на Зайсан.
Здесь осел ненадолго, вмешался в распри местных баев, снова бежал на Уймон, откуда, перезимовав, вернулся к границам Тувы. И хотя опасность еще слишком велика, кочевал от Мрасса к Она и обратно, избегая населенных мест… Рано еще ему возвращаться домой и рано подставлять голову под пеньковую веревку!
— Ты опять думаешь об этом парне, Хертек?
— Да. Надо было дать ему совет.
— Совет? — удивилась Савык. — Он его у тебя не просил!
— Не всякий жаждущий и напиться попросит! Но я-то опытнее его, и мой долг — беречь от беды тех, кого еще можно сберечь…
Нет, Чочуш так быстро не уйдет из его памяти, как ушли очень и очень многие…
Становой пристав Матвеев был мрачен: своих дел по горло, а тут еще соседи навязываются с просьбами! Не понимают того, что у него ссыльный край лежит на плечах, а не только погоны!.. Чего только не приносят донесения: и режут, и в петлях самовольно давятся, и золотишко крадут казенное с приисков… Да мало ли всяких забот у станового!
— Приметы-то его хоть есть?
Урядник громыхнул шашкой, поморщился:
— Какие приметы, господин пристав! Калмыки, как и ваши татары, будь они все неладны, на одну личину!
— Гмм… Не сказал бы! Отличие имеется…
— Это… — пожал урядник плечами. — С балалайкой шляется, песни разные поет… Допоется у меня!
— Ты поймай его сперва! — фыркнул становой. — Поет и пусть себе… Эка важность! Кабы — бомбы кидал… Если бы человека прибил, али там — казну ограбил…
— Почти так! — оживился приезжий урядник. — Похитил жену у нашего бая, украл коня. При погоне жена бая погибла, упав с лошади, а этого разбойники Техтиека отбили! Из их шайки, выходит.
— Безнадежное дело, голубчик! Примет у тебя нет, имени тоже нет… Ищи ветра в поле!
— Имя есть — Чочуш Чачаков.
— По-русски говорит?
— Откуда ему! Настоящий дикарь.
— Не густо, — вздохнул Матвеев. — Ну и как прикажешь его искать теперь? Собачьим нюхом?
— Ума не приложу! — развел урядник руками. Становой самодовольно оттопырил нижнюю губу, подумал с иронией. «Ну, твоего-то ума, балбес, и на гулящую девку не хватит!»
— Деньги бай посулил, — будто нечаянно обронил гость. — Большие и отчаянные деньги! Из рук в руки Матвеев еще раз просмотрел привезенную урядником бумагу, положил на стол, аккуратно расправил:
