Но кто он такой, чтобы решать? Эти люди внесли положенные суммы и имели право лежать в «матках» до тех пор, пока не выйдет оплаченное время. Ане Дрейк купил контракт на сорок один год. Для начала.
С собой у него была копия медицинской карты Аны. Добавив подробные записи обо всем, что с ней было сделано за последнюю пару часов, Дрейк велел включить весь документ в ее файл. Когда тело Аны увезли наконец в хранилище, он вернулся домой, рухнул в постель и шестнадцать часов проспал, как криотруп.
Сказавши «а», пора было сказать и «б».
Проснувшись, поев и вымывшись, Дрейк позвонил Тому Ламберту и попросил принять его дома, а не в кабинете. Выпив могучую порцию спиртного, налитую Томом «с медицинскими целями», он изложил другу свои дальнейшие планы.
Когда он закончил, Том пересел в кресло, растер себе плечи и шею, оттянул нижнее веко, тщательно изучив его, после чего наконец встал и вернулся на свое прежнее место напротив Дрейка.
- В последние несколько месяцев ты испытывал ужасное напряжение, - тихо сказал он.
- Совершенно верно. Голос Дрейка был спокоен.
- Странно было бы, если бы ты чувствовал и вел себя, как обычно. Собственно, ты и сейчас выглядишь относительно нормально лишь потому, что полностью отгородился от своих подлинных эмоций. Разумеется, ты не понимаешь последствий того, что хочешь мне предложить.
Дрейк покачал головой:
- Я это не вчера придумал. Просто тебе ничего не говорил. Я размышлял над этим с того дня, когда мы впервые предположили диагноз.
- Значит, с этого дня твои эмоции находятся под спудом. - Том Ламберт подался вперед. - Слушай, Дрейк, Анастасия была чудесной женщиной, уникальной женщиной. Не стану говорить, будто знаю, что ты пережил, потому что это не так; но какое-то представление о твоей утрате я имею. Но ты должен спросить себя, чего бы теперь хотела от тебя Ана. Нельзя позволить скорби превратиться в одержимость. Она сказала бы, что у тебя есть собственная жизнь и что даже без нее ты должен жить. Она хотела бы, чтобы ты жил, потому что любила тебя. Позволь мне сделать предложение…
Дрейку становилось все труднее его слушать. В комнате сделалось темно и душно, он начал задыхаться. Голос Тома Ламберта звучал как будто издалека. Смысла в его словах не было. Дрейк заставил себя сосредоточиться.
- …работы. Ты еще молод. Тебя ждут сорок - пятьдесят недурных лет. К тому же у тебя уже есть имя. Ты один из самых многообещающих композиторов страны, твои лучшие произведения еще впереди. Возможно, Ана играла твою музыку лучше, чем кто-либо еще, но ведь будут и другие. Они научатся. Твой талант обязывает тебя не пресекать свою карьеру прежде, чем она достигнет пика.
