И мы занялись любовью прямо здесь, на складе. Сперва, сложив в пирамиду все найденные здесь пачки мафиина, мы украсили вершину кучи-конуса, положив на ее вершину Пуговицу-амулет. А затем заплясали вокруг импровизированного алтаря неведомый ритуальный танец, сбрасывая на ходу с себя одежду. Языческие пляски перешли в плавный хоровод, и тепло наших касаний растеклось по всему телу. Сомкнув руки, мы словно замкнули огромную цепь, пустив по ней токи любви. Никогда мы еще не любили так сильно. Возбуждала мрачноватая обстановка полуразбитого склада, диковинность нашей цели и сам алтарь из полумифического порошка, увенчанный святыней звезд. Все уже круг, и вот уже пальцы рук гладят плечи, а горячие бедра порою касаются друг друга, вызывая сладостный озноб. Колышутся в такт движениям воспрявшие Часовые Любви, готовые слиться с любящей плотью. И слияние не заставило себя ждать. Дрожащие кожаные колы вонзались между пылающих ягодиц, проникая в упругие недра, а руки ласкали бедра и живот. Мы по-собачьи сливались воедино, запрыгивая друг на друга, постанывая и качая бедрами. Ноги сами расходились а попки приподнимались, чтобы не упустить ни миллиметра вонзающейся плоти. Целуясь и ласкаясь, мы сверкали в сумраке легкими молниями, и вот уже воздух наполнился ароматом грозы. Но молнии, вырвавшиеся из нас, ударились не в Барьер пространства, а огненными клинками впились в медную пуговицу, и она вспыхнула, как ослепительное маленькое солнышко. И тут же Игорь сказал Слова...
Антимафиин! Что может быть банальней. Весь мафиин по всей Земле вмиг стал своей противоположностью! Но разве мы могли представить все, что из этого выйдет!
«Полицейские участки буквально захлестнула волна мафиози, требующая принять их на работу в полицию. Полиция не рискует принять их в свои ряды, опасаясь, что будет обвинена в слиянии с организованной преступностью,» — звучало с экранов.
«Затяжная война внутри мафии!», «Самоистребление гопников! В чем причина?», «Развал партправительства», — сенсационные, но вскоре ставшие привычными заголовки в газетах, со временем перекочевавшие с передовиц в колонки информации. Спустя месяц от мафии не осталось и следа. А заодно — и от всем надоевших правительств, которые хоть и называли за глаза «Партмафией», но только теперь убедились, насколько же это было недалеко от истины.
Исчезли многие глупейшие запреты, и появились уже первые законные крутоэротические киностудии. И ничего — небо не упало на землю, а люди не стали злее и извращеннее. Просто теперь не надо было трусливо таиться, опасаясь властей и чиновничества.
