И на следующую же ночь Большой Парень вместе со всем экскортом своих телохранителей сгинул в небытие от гранаты, смонтированной в пивной баночке и брошеной твердой рукой в окно его квартиры. Единственное, что смущало расследовавших это происшествие — так это то, что квартира была на девятом этаже двенадцатиэтажного дома и добраться туда по отвесной стене было для человека абсолютно невозможно. Насекомые, разумеется, в счет не брались...
— Остался один, — сказал Игорек, — Завтра.
— Последнего не трогать, он — мой! — сказал Науруз, и я впервые увидел в его глазах холод стали.
Я до сих пор не знаю, где ему удалось добыть осла, но страдания насильника были ужасны — задница Большого Парня, несмотря на всю его крутизну, не выдержала напора и ослиных размеров, лопнув вдоль и поперек и навсегда испортив дорогой персидский ковер.
Осел был счастлив, но никак не мог взять в толк, отчего же это партнер внезапно затих и больше не подает признаков жизни.
А затем мафия нанесла контрудар. Быстро-таки работали ребятки. Науруза схватили прямо на улице, Игорька — в трамвае. Меня с Лешкой может быть и не тронули б, но мы ринулись спасать друзей — и...
И нас заперли в темном подвале каземата за двойными бронированными дверями. Всех четверых. Идиоты! Впрочем, они мало что знали о нас, и это наверняка извиняет их изумительную беспечность!
Скинув одежду и устроив из нее импровизированное ложе, мы слились в крепких объятьях любви, отдав главенство нашему Командору.
Нас даже не били, решив сломить сперва морально, а затем уже придумать нам мучения покруче, так что даже боль не мешала нашей игре.
Мои пальцы скользили по рельефу живота и груди Науруза, а чьи-то невидимые в темноте руки уже обнимали меня. Кажется, это был Игорек. А Лешенька ерошил мои волнистые волосы, цепляя мизинчиком верхние края ушей. Мы возбуждались, и вскоре горячие наши тела слились воедино, Игорь сосал у меня, я вцепился губами в Лешкин возбужденный орган любви, а Науруз вонзился в меня сзади, и как в самый первый раз, по мне пронеслись небесные токи, а чувствительные волоски внутри попки трепетали, качаясь в такт движениям Науруза. И в этот момент, глотнув горячую сперму Алешки, я выстрелил своей струей в Игорька, ощутив затрепетавший в извержении член Науруза. И молнии нашей страсти, пройдя сквозь меня, низверглись в нашего Командора, а оттуда, словно направленные гигантской линзой, ударили в пол.
И престарелое Пространство не выдержало атаки юности, раздвинувшись и пропуская вперед. И дивный хоровод Вселенной закружил нас, унося все дальше и дальше от угрюмых серых стен темницы.
