Науруз же тем временем атаковал широкоскулого, вонзившись в него сзади, как копье и при этом умудряясь сосать член у длинноволосого, который наконец-то окончательно расстался со своей шляпой, водрузив ее на макушку мальчика с челкой. И накладная родинка в уголке рта Науруза выглядела небесно-возбуждающе, сводя с ума и наполняя душу щемящим чувством нежности к этому не знающему устали улыбающемуся пареньку.
А затем все лежали и дрочили, кто у себя, кто друг другу, отдыхая от оргии. Но делали они это так сексуально, что никто даже и не подумал остановить камеры.
И вновь Нау сосал у кого-то, и в последний момент перед оргазмом выпустил член, и капли спермы белесыми дирижаблями устремились с вздрагивающей плоти прямо в широко открытый рот, но порой летели не туда, и тогда оставались белыми потеками на щеках и подбородке нашего друга, а последняя капля повисла на кончике носа, и Нау слизнул ее очень возбуждающим движением своего язычка.
И снова все трахались во всех мыслимых и немыслимых позах, и тогда Науруз, набравшись нахальства, вонзился сзади в того самого парнишку с крашеным чубчиком. О, вот теперь-то выражение лица пацана не вызывало ни малейших сомнений!
А напоследок все вновь выстроились шеренгой, продолжая обниматься и целоваться, а затем, держась за руки, веселыми мотыльками упорхнули за кулисы.
— Перерыв двадцать минут. Все кроме Карла и Пауля на сегодня свободны! Так что перерыв — для двоих и технического персонала... — прозвучало из-под потолка.
Минут через пятнадцать к нам выбежал Науруз. Волосы его блестели от недавнего душа, от тела пахло дорогим шампунем. Он радостно улыбался, и лицо его сияло, как новогодняя елка.
— Ребята! Балдеж! Первый раз, когда мы работали практически без дублей. На одном вдохновении! Вот что значит — притерся коллектив!.. Ну так как, идете сюда к нам? Ну не стесняйтесь, тут все свои!..
— Да не все, — угрюмо заметил Игорек. — Мы вот — чужие.
— Вы?! Да вы что?
— Но это еще не самое странное. Мы — чужие, но близкие, — не обратил внимания на реплику Игорек. — А что вот делают здесь вон те мудаки в темных углах, — и Командор кивнул в сторону громоздких мускулистых «шкафов» с тупыми мордами гопоты, на которых навсегда, казалось, застыло два-три чувства: жрать, спать и бить...
— А, эти?.. Это телохранители группы. Чтобы чего не случилось, пока мы снимаем.
— И кто же вам этих мордоворотов подсунул?
— Какие-то Большие Парни, спонсирующие Ромкину группу. Я не вникал, да и к чему нам...
