Но вот что слышим от докторицы ещё: "В Ржевско-Вяземской наступательной операции Красная Армия потеряла убитыми около 300 тысяч человек и более 500 тысяч ранеными". Мадам, не может быть такого соотношения. В подобных операциях раненых обычно бывает раза в три больше. Но позже от Пивоварова услышим и такое: "Согласно советской статистике, в четырёх операциях подо Ржевом погибли 433 тысячи красноармейцев. Число это занижено. В постсоветских источниках говорится о 800 и 900 тысячах. А общие потери, включая раненых, превышают 1,5 миллиона. Эта цифра тоже не окончательна, потому что убитых продолжают находить до сих пор". То есть человек уверен, что военные потери считают не по уменьшению личного состава частей, а по обнаруженным трупам: кто-то ходит с блокнотиком и карандашиком да считает, записывает, потом кому-то докладывает. Это, говорит, военная статистика..
Смотришь телевизор, слушаешь и думаешь: до чего жаль, что умер незабвенный академик Лихачев. Вот ещё и его бы завлечь в эту киношку! Он был очень оригинальный военный мыслитель. Например, вместе с известной Еленой Боннэр утверждал, что нам следовало изгнать немцев со своей земли и остановиться, и — штык в землю! — разойтись по домам. У академика был и веский литературный резон: Лев Толстой, говорил он, не стал же в "Войне и мире" описывать поход нашей армии на Париж. А мы, видите ли, в 1944-м попёрли освобождать Польшу, Румынию, Чехословакию и в 1945-м дошли до самого Берлина. Это, по мнению Лихачёва и Боннэр, была уже агрессия, омерзительная для них и Льва Толстого. А надо было, исходя из принципов гуманизма, дать Германии оправиться от ударов, передохнуть, глядишь, она и отказалась бы от своих нехороших планов.
Академик имел прямое отношение и к нашей теме. Однажды он заявил: "Подо Ржевом больше всего пострадало немцев и русских…" Странно: русский человек жалеет прежде всего страдальцев-оккупантов. Не тем ли и заслужил похвалу военного историка О.Кондратьева: "Сугубо штатский человек, филолог, историк, лучше профессиональных исследователей знает, что…". И так далее.
Но почему военного историка не заинтересовало, каким образом филологу удалось всю жизнь оставаться "сугубо штатским"? Ведь когда началась война, ему было 33 года, и он подлежал мобилизации по Указу Верховного Совета от 22 июня в первую очередь уже 23 июня. Ан, нет… Может, здоровьем был слаб? Да ведь дожил до ста лет.
ВРАГИ КАК ДРУЗЬЯ
Но вернёмся к вопросу о потерях. С.Герасимова сказала: "Ржевско-Вяземский выступ был ликвидирован, но занимавшие его войска немцам удалось сохранить". Как так — целиком и полностью? Да выходит. Ибо никаких оговорок нет, сказано категорично. Но какой-то неопознанный мною участник commedia dell»arte заявляет: "Точное число погибших немцев неизвестно. Но одна только 9-я армия Моделя потеряла не меньше 120 тысяч". Это одно. А другое — суперпатриотические власти Тверской области во главе с суперпатриотом Дм.Зелениным и, надо думать, с согласия московских суперов разрешили, как сказал Пивоваров, "по соседству с нашим кладбищем устроить немецкое, где хоронят бывших врагов". Вы подумайте: бывшие! Нет, сударь, там лежат вовсе не бывшие враги, а самые настоящие, с оружием в руках пришедшие уничтожить Россию, поработить наш народ и от защитников родины получившие по заслугам. Но откуда же они взялись, если, как уверяет Герасимова, всех удалось сохранить? Уж не привозят ли сюда умирающих ныне в Германии воевавших подо Ржевом бывших немецких солдат, которым тогда удалось улизнуть? Губернские патриоты могут и до этого додуматься. Словом, тут некоторая неясность. Уж надо бы вам, творцы, как-то договориться, увязать концы с концами. А ведь так — никакого доверия.
