Единственное, но очень важное отличие сечей от современного им парижского «Двора Чудес» или позднейших воровских малин, приближающее их, скорее, к пиратским базам Карибского моря вроде Тортуги, была — в связи с перманентной степной угрозой перманентная же мобилизационная готовность. В период военных действий власть «авторитета» — атамана была диктаторской; за попытку вручить ему «черную метку» в походе ставили на перо без базара. Справедливости ради отметим: «военное время» подразумевало не только защиту от «злых татаровей»; казаки и сами были крайне малоприятными соседями, так что определить, кто кого обижал больше, достаточно сложно. И те, и другие жили набегами. Однако в итоге казачество все-таки прикрывало южные рубежи Великого Княжества, и в этом качестве приносили несомненную пользу. В связи с чем чуть позже, уже во времена Речи Посполитой, правительство сочло за благо принять на службу 4000 казаков (разумеется, «зимовых»), занеся их в особый список-реестр и тем самым дав определенный юридический статус, безусловно, ниже дворянского, но и столь же безусловно выше «хамского» (освобождение от налогов, жалованье, право на сословный суд и выборное управление).
Однако основная масса по-прежнему оставалась сама по себе. Она бурлила и кипела, начав приносить уже и политические осложнения. На имения магнатов, правда, не покушались, дабы не рубить сук, на котором сидят (да и неудобно, православные все-же). Но… Мелкие степные племена к тому времени уже находились под властью Крыма, вассала могущественной Османской Порты, весьма недовольной налетами запорожцев. Крымцы, правда, тоже не были подарком, но это султанов не волновало. Поскольку, во-первых, хоть и сукины дети, но свои, во-вторых, поставляли очень нужных Порте рабов, в-третьих же, что позволено правоверному, не позволено гяуру. Стамбул злился, и голова у Варшавы, не слабой, но полностью увязшей в европейских проблемах, болела нешуточно. К тому же, в свободное от терок с татарами время «сичевики» ежегодно чудили еще и в Молдове, то просто грабя, то нанимаясь на службу к очередному претенденту, а то и выдвигая своих собственных претендентов на господарский престол (Иван Подкова лишь самый известный, но далеко не единственный случай). Однако Молдова тоже к тому времени находилась во власти и, следовательно, под защитой Порты, и Стамбул злился еще сильнее. Необходимо было взять сичевиков под хоть какой-то контроль. А поскольку ни возможностей, ни средств для реализации столь сложной программы у правительства РП не было, за дело взялись энтузиасты с образованием и связями — младшие отпрыски достойных фамилий, мало отличавшиеся от своих испанских современников-конкистадоров.
