ПЕРВАЯ КАРТИНА
Собрание заговорщиков в квартире генерала Талызина, в Лейбкампанском корпусе Зимнего дворца.
Столовая — большая низкая комната, казарменного вида, со сводами и голыми выбеленными стенами. По стенам — портреты царских особ, портрет во весь рост императора Павла I в порфире, в короне, со скипетром. В глубине — дверь на лестницу. Слева — дверь во внутренние комнаты, канапе и кафельная печка. Справа — два окна на Неву и Петропавловскую крепость; оттуда иногда слышится бой курантов. Посередине комнаты — большой накрытый стол со множеством бутылок; между окнами — меньший стол с водками и закусками.
Ночь. Шандалы с восковыми свечами. Только что кончили ужинать. Одни сидят еще за столом и пьют, другие, стоя, разговаривают кучками. Заговорщиков более сорока человек: все — военные. Тесно, душно, накурено.
Гр. Пален, военный губернатор Петербурга; Талызин, командир Преображенского полка; Депрерадович, командир Семеновского полка; Бенигсен, Тучков — генералы; Зубовы — Платон, Валериан, Николай, князья; Клокачев, флотский капитан-командор; Яшвиль, кн. Мансуров, Татаринов, кн. — полковники; Розен, бар.; Скарятин, штабс-капитан; Шеншин, капитан; Титов, ротмистр; Аргамаков, плац-адъютант Михайловского замка; Волконский, кн.; Долгорукий, Ефимович — поручики; Филатов, Мордвинов — подпоручики; Гарданов, корнет; Федя и Кузьмич — денщики.
Голоса. Ура, свобода! Ура, Александр!
Скарятин (штабс-капитан — Талызину). Ваше превосходительство, еще бы шампанского дюжинку.
Талызин. Пейте, господа, на здоровье.
Татаринов. Жженку, жженку несут, зажигайте жженку!
Розен (стоя у стола, читает по тетрадке). Поелику подобает нам первее всего обуздать деспотичество нашего правления…
Скарятин. Что он читает?
Татаринов. Пункты Конституции Российской.
Филатов. Виват конституция!
Скарятин. Круглые шляпы да фраки, виват!
Татаринов. Пукли, пудру долой!
Филатов. Долой цензуру! Вольтера будем читать!
Скарятин. Банчишко метать, фараончик с макашкою![32]
Татаринов. На тройках, с бубенцами, с форейтором — катай, валяй, жги! Ура, свобода!
Волконский (сидя верхом на стуле и раскачиваясь, пьяный, поет).
Allons, enfants de la patrie!
Le jour de gloire est arrivé.[33]
Долгорукий (сидя перед кн. Волконским на полу, без мундира, с гитарой, пьяный, поет).
Ах ты, сукин сын, Камаринский мужик,
Ты за что, про что калачницу убил?
Волконский (Долгорукому). Петенька, Петенька, пропляши казачка, утешь, родной!
