Раз наш Министр принял такое решение, значит, посчитал, что у него хватит сил добиться такой цели. Да он сам, собственно говоря, и сказал об этом Григорию Абрамовичу, а заодно и всем нам, кто там присутствовал.
Я вдруг поняла: хочу я того или не хочу, но я уже втянута в борьбу за то, кто станет будущим Президентом России. Провокации ФСБ против МЧС вдруг обрели для меня вполне определенный смысл. Они не могут не знать о планах нашего Министра, и все их усилия направлены на то, чтобы помешать ему в достижении поставленной цели. Вопрос об агенте, работающем на них в высшем руководстве МЧС, приобретал совершенно новую окраску. Я могла утешить себя только тем, что из числа подозреваемых я могу теперь исключить самого Министра. Было бы слишком оригинально устраивать провокации против самого себя. Разве что все эти провокации – тонко продуманный спектакль?
Сомнения опять заполнили мою голову. Кто же работает на ФСБ? Чугунков? Грэг? Крупнова? Или же все-таки – Министр? Но ответа у меня по-прежнему никакого не было…
Нет! Нужно подходить к этой проблеме постепенно, рассматривая действия каждого в отдельности и ища в них противоречия. Но для этого просто необходимо целое море информации, которой я просто не обладаю.
Например, откуда Министр взял все эти свои прогнозы? Разве можно предугадать или просчитать стихийные бедствия? Ведь ответ заложен уже в их названии – стихийные, случайные, непредвиденные! Как же можно их предвидеть? Это же нонсенс!
«Постой-ка, – сказала я сама себе. – Чугунков дал тебе задание разобраться с причинами катастрофы на Шикотане. Зачем? Не с той ли самой целью? Может, и он тоже хочет понять, можно ли предвидеть такие случаи и сделать вывод о прогнозах, сделанных Министром? Значит, он тоже подозревает Министра в нечестной игре? А это может означать только сотрудничество с ФСБ. Но ведь Чугунков может преследовать и противоположные цели, если, например, с ФСБ сотрудничает не Министр, а сам Чугунков. Дядя Костя – агент ФСБ? Бред какой-то…»
Но несмотря на то, что я назвала эту мысль бредом, я теперь не была уверена ни в ком, кроме Менделеева. Психологические доказательства для меня – самые убедительные. Я, можно сказать, провела самостоятельную психологическую экспертизу по своей оригинальной методике и пришла к однозначному выводу: Менделеев не может сотрудничать с ФСБ, это противоречит реальным психологическим фактам.
В отношении ни одного из остальных я этого сказать не могла.
