Врача бросило в жар. Почему-то сейчас, при свете дня, лишать человека жизни показалось ему особенно кощунственным и циничным. Но физиономии окружавших его мужчин не сулили ничего хорошего. Они ждали от него действий. Вытирая лицо ладонью, он обессиленным взглядом уставился на Кузьму.
Тот воспринял его молчание как знак согласия и сказал с подъемом:
– Итак, сейчас займетесь Александром Ивановичем. Он после инсульта, но у него и сердечко барахлит... Вопросов, короче, возникнуть не должно. Для начала я дам вам один препарат... Вещь сильная, используется спецслужбами. После его введения человек умирает, как от сердечного приступа, а следов никаких не остается. Но впоследствии вы сами должны решать вопрос лекарств. Мы будем давать вам информацию, а вы сами решайте, что лучше применить... Все-таки вы специалист, верно?
Доктор безмолвствовал. Теперь ему хотелось, чтобы все побыстрее кончилось. Кузьма выключил магнитофон и встал. Поднялись на ноги и оба его помощника. Врачу ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру. Сидя, он чувствовал себя в этот момент особенно беспомощным и ничтожным.
Кузьма предложил ему выйти из кухни первым. Врач подчинился и пошел – как-то странно, боком, отставив в сторону локоть, словно прикрывая печень от нового удара. Плешивый и кудрявый пристроились у него за спиной, едва не дыша в затылок. В спальне их ожидала Леди, которая, присев на край кровати, что-то говорила беспомощному старику успокоительным, профессионально-ласковым голосом. Увидев мужчин, она поспешно встала и отошла куда-то в угол комнаты.
Кузьма подвел доктора к столу, на котором были разложены шприцы и медикаменты, указал пальцем на ампулу с черным ободком.
– Вот этот препарат, – сказал он. – Приступайте.
Доктор механически взял ампулу в руки, постучал ногтем по стеклянной стенке. Надорвал обертку шприца. В этот момент где-то совсем рядом послышалось еле различимое жужжание. Он поднял голову и с недоумением уставился на девушку, которая, незаметно приблизившись, снимала его видеокамерой.
– Зачем это? – тревожно воскликнул он, тыча пальцем в красный огонек видеокамеры.
– Чтобы вы не выкинули впоследствии никаких финтов, – объяснил как ни в чем не бывало Кузьма. – Эта пленка и магнитофонная запись пойдут в наш архив.
Доктор понял, что пропал. Куда бы он теперь ни пошел, в какой бы норе ни спрятался, его погибель будет таиться в архиве и ждать своего часа. А всему виной вульгарная обывательская жадность. «Размечтался об элитной квартире! Будет тебе теперь квартира – с решетками на окнах», – подумал он.
