- Еще неделя гарантирована.
- И отлично. Отоспишься, отъешься. Апельсины будешь трескать - чтоб я так жил!
- Уже отоспался. По ночам - кошмары.
- Это интересно. Что снится?
- Всякое, но все одно к одному. Например, сижу и пялюсь на экран - это во сне, разумеется. А мне транслируют, мол, бьются лучшие умы, никак законы механики открыть не могут. Помоги, мол, Господи, яви свою мудрость. Я туда, сюда, и думаю: Бог ты мой, законы-то эти я в модель не заложил. Все - примитив. Земля плоская, слоны, черепахи... А они кричат: Боже, Земля не вертится! Кошмар! Я сажусь, давай им механику сочинять из операторов, Землю круглую сделал. Только успел Коперника сожгли. То есть, не Коперника, а этого... By, кого там сожгли?
- Надо полагать, Джордано Вруно.
- Вот! Ах, думаю, мерзавцы. Давай Солнце творить. Землю на орбиту вывел, планеты... И все это программно, понимаешь? Каторга!
- А потом?
- Потом не помню... Кажется, я затеял реестр всех законов природы составлять. Чтобы с опережением было. А то ведь, сам понимаешь, пора закон всемирного тяготения открывать, а его и в проекте нет... Но не успел, они уже квантовую механику открыли, а я еще классическую не оформил, Молитвы, проклятья... А я чувствую, что отстал безнадежно. И тут мне докладывают, что они там перестали в меня верить. Все атеисты поголовно... Потом начали такие законы открывать, о которых я даже понятия не имею. И выходит, что мне пора исчезать.
У Иванова даже челюсть отпала.
- Как это - исчезать?
- А так. Какой во мне толк?
- Ты, это прекрати! Что значит толк? Ты еще бодр и... Ты еще - о-го-го!.. Интересное дело...
- Так это же во сне, - сказал Сидоров.
- Что значит во сне? Ты что, во сне исчезать собрался?
- В этом и заключается кошмар. Почти каждый день исчезаю во сне.
- А-а, а я думал, ты того... Разочаровался в жизни. Смотри у меня! - Иванов погрозил пальцем.
Сидоров в ответ слабо улыбнулся.
- Да я в общем-то особенно и не очаровывался: Нy, как твои раздумья?
- поинтересовался он.
- Насчет чего?.. Понял. Есть кое-какие соображения. Но это, понимаешь, не телефонный разговор. Ты лечись пока, читай вон "Трех мушкетеров" и выбрось все из головы. А я побежал.
И Иванов исчез.
Вечером явилась обещанная Наталья - сослуживица Сидорова из соседнего отдела - девица лет двадцати четырех, блондинка, стройная и cимпатичная. На ней была светлая юбка из искусственного меха, а шея была обмотана шарфом немыслимой алой расцветки, как нельзя более гармонировавшей с цветом волос, глаз и сапог. Сапоги же имели цвет небесной лазури. Больничный халат не в силах был испортить ее фигуру!
