- Босяк та, а не Всевышний. Мыслишь абсолютно линейно.
- Если ты такой нелинейный, то скажи, что надо было делать?
- Ладно, не заводись. Я такой же примитив, как и ты, да и вообще... Меня просто тоска берет от глупости человечества во все исторические периоды!
- Того или этого?
- Всех подряд!.. А, кстати, Понтий Пилат был?
- Был.
- Руки умывал?
- Умывал, умывал... Как не умыть - случай-то какой!
- И что, спрашивал про истину?
Голос Иванова подозрительно дрогнул, но Сидоров пропустил это мимо ушей.
- Спрашивал, - сказал он, наливая себе пива.
- Что же есть истина на этот раз? - внешне бесстрастно поинтересовался Иванов.
Теперь Сидоров успел поймать быстрый взгляд, брошенный на него приятелем.
"Так вот, что тебя интересует!", - подумал он. И усмехнулся.
- Боишься, как бы я тебя не обскакал в, деле постижения? Правильно. Вдруг, да я уже знаю, что есть истина, а тебе не скажу.
Иванов мотнул годовой ,и осклабился:
- Врешь, - сказал он. - Если знаешь - не утерпишь. Истина, брат, такое дело, что носить ее в себе невозможно. Она выжигает душу... Мно-огие готовы были идти на костер, лишь бы успеть всучить свою истину ближним... Так что там ответил твой Христос прокуратору?
Сидоров помолчал, рассеянно постучал пальцами по стакану и только после этого процитировал:
- "Истина в том, что нельзя варить козленка в молоке матери его. Не это ли делаешь?"
- М-мда.., - только и произнес Иванов.
- Вот именно! - поддержал Сидоров. - Стало быть, зря ты опасался за мою девственность.
- Стало быть, - согласился Иванов.
- Но это еще не все. Моего Христа, оказывается, предал вовсе не Иуда.
- Кто же?
- Все двенадцать праведных апостолов находились в заговоре против своего учителя, а Иуда - единственный, кто в нем не участвовал! - Сидоров необычайно возбудился. - Все двенадцать! И знаешь, почему? Потому, что им не нужен был живой пророк и учитель. Живой пророк никого не интересует!
- "Ибо нет пророка в отечестве своем".
- Вот именно! Сейчас и здесь никто никого слушать не желает. Им нужен был символ новой веры, и они его получили. И ради этого пошли на то, чтобы совершить предательство. Мерзавцы!
- Не так категорично, - сказал Иванов, поморщившись.
- У тебя имеются доводы в их пользу?
- Разумеется. В те поры цель всегда оправдывала средства. А намерения были благие - ты этого не можешь отрицать.
- Не знаю... Кто-то сказал: "Цель оправдает средство, но не тебя".
- Это выяснилось позднее.
