и, хотя потом Университет неоднократно менял местопребывание, в конце концов Коимбра все же оказалась лучшим прибежищем науки и ее адептов. В 1375 г. при Жоане III, памятник которому и сейчас стоит на университетской площади как второму основателю Коимбрского университета, он был окончательно оставлен в Коимбре. Коимбрский университет – это особый мир. Недаром среди прекрасного и своеобразного жанра португальской народной песни – фаду существует отдельное направление – коимбрские университетские студенческие фаду со своей тематикой и музыкальным и поэтическим строем. Коимбра остается колыбелью университетской культуры Португалии.
К югу от Мондегу раскинулись плодородные равнины Алеитежу и Алгарве. Земли Алгарве, и доныне остающиеся по преимуществу аграрными, конечно же, не были богаты городами в средневековье. Те городки, которые были разбросаны по бесконечным невысоким холмам и однообразно золотым от спеющей пшеницы равнинам, иногда оживляемым причудливыми очертаниями пробковых дубов, несильно отличались от соседних деревень ни хозяйством, ни величиной. Пожалуй, лишь города побережья Алгарве, ориентированные на рыбный промысел и дальнее мореплавание, выделялись своими размерами, особенно Лагуш.
В Алентежу, напротив, сосредоточивались важнейшие и крупнейшие города Португалии. Это – Сантарен – город святой Ирины, Эвора – южный страж Алентежу, Лиссабон – город, несопоставимый ни с одним другим в королевстве.
Сантарен расположен севернее Лиссабона, и в арабские времена охранял от христиан подступы к Тежу и Лиссабону – морским воротам реки и страны. С Сантарепом связана трагическая легенда об Умейе ибн-Исхаке – алкайде города и брате визиря великого кордовского халифа Абд ар-Рахмана, несправедливо казнившего своего преданного и честного советника. Рассказывают, что после казни брата Умейя впал в отчаяние и месть стала для него единственной целью и источником сил. Он покинул Сантарен и исчез, превратившись в бродячего факира. Под личиной аскета и истового проповедника ислама он поселился в Кордове и подбил на заговор против Абд ар-Рахмана часть высшей знати и даже наследника престола, а затем выдал заговорщиков халифу. Знатнейшие из придворных, в том число и любимый сын халифа, были казнены. Умейя до конца жизни халифа оставался при нем, терзая его вечной загадкой добра и зла, истинного и ложного решения, задавая один и тот же вопрос: «А верно ли было погубить достойнейшего из наследников рода Омейядов?» – Лишь на смертном одре Умейя открыл халифу тайну своего мщения.
