Видимо, близость ислама и постоянное взаимодействие с ним в разных формах, равно как и существование мосарабской церкви, стали причиной того, что полуостров менее других регионов беспокоил Рим с точки зрения религиозного инакомыслия. В те столетия, когда на юге Франции бушевали Альбигойские войны,[39] а в Италии подспудно вызревали идеи Сегарелли и Дольчино,[40] страны Пиренейского полуострова практически не знали еретических движений. Долговременное противостояние религий, с одной стороны, заставляло христианство консолидироваться, а с другой стороны, позволяло церкви закрывать глаза на незначительные нарушения и проступки, оставляя таким образом верующему некоторую внутреннюю свободу.
Второй заботой церкви было стремление включить в христианский мир как можно большие территории и человеческие массы, что на полуострове выражалось в постоянной поддержке идеи Реконкисты.
Оба эти аспекта в Португалии усугублялись ее вассальной зависимостью от папского престола. Укрепившаяся в процессе Реконкисты королевская власть и церковь стали двумя главными противостоящими друг другу силами в стране. Столкновения были неизбежны. Они возникали и из-за отношения португальских королей к своим вассальным обязанностям, и в связи с положением духовенства внутри страны, и по поводу духовно-рыцарских орденов.
Португальские монархи рассчитывали на удаленность своего сюзерена, надеясь, что эта зависимость не будет очень обременительной. Как редки были поступления взноса, который они должны были выплачивать в знак вассальной службы в папскую казну! Уже сын Афонсу I, Саншу I, годами затягивал его выплату, уклоняясь под разными предлогами, несмотря на неоднократные требования и запросы Рима. При нем Португалия не выполняла своих обязательств почти 20 лет. И лишь при папе Иннокентии III, одном из могущественных понтификов средневековья, его легат добился уплаты королем 500 мараведи.[41] Подобные проволочки не раз случались и позже.
Но, кроме этой непосредственно «материальной» стороны дела, папский престол гораздо больше беспокоило отношение лузитанских королей к португальской церкви. Саншу I не раз приходил в столкновение с духовенством, пытаясь ограничить его земельные владения и иммунитеты, как это было с коимбрским епископом, у которого он отнял два замка, нарушил его права и привилегии в этих землях. Его вмешательство в дела епископа Порту привело к тому, что папа наложил интердикт на все королевство, который был снят лишь перед самой смертью Саншу.
