– И когда он добился успеха, получил собственную практику и стал зарабатывать деньги, он захотел пожить для себя.
– А ты не хочешь?
– Хочу, конечно, но по-другому. А он… как бы это сказать… пустился во все тяжкие.
Эти слова, произнесенные вслух, должны были бы унизить ее, но она почему-то почувствовала облегчение.
– Да, такое не слишком способствует счастливому браку, – сухо отметил Зеб.
– Ты знаешь это из личного опыта? – неуверенно спросила она. Возможно, он ответит, что это не ее дело, но ведь она только что открыла ему свою душу.
– Нет, хотя однажды я был очень близок к женитьбе. Я видел счастливые и несчастливые браки, но могу сказать одно: в таких ситуациях, как твоя, вместе с доверием уходит и любовь.
Зеб глянул на хмурое серое небо, резко встал и захлопнул окно, как будто этим мог удержать в доме любовь и доверие.
– А теперь извини меня.
– Конечно. Я отрываю тебя от работы. Я только хотела…
– Знаю, поблагодарить. – Он взял шляпу с вешалки и пошел к двери.
– Не только. – Она вытерла вспотевшие ладони о штаны. Что с ней такое?
Хозяйка респектабельного дома в Сан-Франциско, привыкшая давать обеды на двенадцать персон, – и боится пригласить одного ковбоя? Если она сейчас же не скажет ему, через секунду он будет за дверью.
– Не хочешь ли прийти сегодня ко мне на ужин?
– На ужин? – изумился он.
– Да. Теперь у меня есть все необходимое, и я хочу это отпраздновать. Я у тебя в долгу за вчерашний вечер и за завтрак. Не будет ничего изысканного, ведь у меня только маленькая плита, но я могла бы… – Она несла какой-то вздор, боясь остановиться и услышать в ответ «нет».
Она продолжала что-то невнятно лепетать, а он стоял, держась за ручку двери, и смотрел так, словно никак не мог взять в толк, о чем она его просит.
– Конечно, если ты занят…
– Ты права: я очень занят, – отрезал он и толкнул дверь.
Сердце у нее упало. Долго сдерживаемые слезы подступили к глазам. Но почему ей нестерпимо больно? Потому что сосед занят и не сможет прийти на ужин? Она сложила дрожащие губы в улыбку, смущенно смахнула предательскую слезинку и бочком протиснулась мимо него.
– Извини, – пробормотала она.
Удивительно, как еще она может говорить и дышать.
Зеб сгреб ее в охапку, желая вытолкать за дверь, но вместо этого со стоном прижал к себе. Он чувствовал, как давят ему на грудь ее полные груди, как соприкасаются их бедра. Что она подумает о нем? Сначала выставляет ее из дома, а потом сам же не дает уйти? Неважно. Он хочет, чтобы она ушла. Он хочет, чтобы она осталась. Он просто хочет ее, прости Господи!..
