– Какую музыку играет этот оркестр?
– Какая тебе разница? – буркнул он. – Пошли.
Нет, Барни понадобилось вмешаться:
– Кантри, вестерн – все, что пожелаете, мэм.
Зеб готов был перепрыгнуть через стойку, вырвать у Барни из рук полотенце и запихать ему в глотку. За всю жизнь этот парень и двух слов не сказал незнакомым людям, а тут разговорился – не заткнешь.
– Отличный оркестр, – с энтузиазмом говорил Барни. – Вы должны послушать этих ребят, мисс…
– … Хадсон. Хлоя Хадсон.
Барни протянул ей руку.
– Не родственница ли Горацио?
Зеб стиснул зубы. Надо быстро перекинуть ее через плечо – и бегом на улицу, закинуть в кузов грузовика и увезти. Он не успел, и пошевелиться, как она уже трясла руку Барни.
– Я его правнучка.
– Серьезно?
– Абсолютно, – вмешался Зеб. – А теперь, если ты закончила… Я собираюсь уезжать.
– Конечно. Спасибо за кофе, – обратилась она к Барни. – Увидимся в пятницу.
– Буду ждать с нетерпением.
Зеб облегченно вздохнул. Могло быть хуже. Если бы его тут не было, они бы продолжили разговор, и Барни все бы ей выложил… Пока они с Хлоей молча шли к грузовику, Зеб хмуро смотрел вдаль, гадая, как же, черт возьми, ему от нее избавиться, если теперь она уже обзавелась гамаком и спальным мешком.
А Хлоя шла пружинистым шагом, размышляя о том, что только что узнала от Барни. Так, значит, Зеб Боуи производит первосортную говядину и у него хватает смекалки продавать ее в городе под своим именем. Он не просто упрямый ковбой и мужлан с ослепительно сексуальной внешностью. Он еще и бизнесмен. Но почему ему так не хочется, чтобы она пришла сюда в пятницу вечером послушать музыку и отведать его стейк? Боится, что помешает? Встанет между ним и кем-то еще? Конечно! У такого парня, как он, наверняка есть подружка, а то и две. Надо будет дать ему понять, что она не имеет на него никаких видов, что он для нее только сосед.
Хлоя посмотрела на Зеба и с ужасом почувствовала толчок желания, от которого в жаркий летний день ее почему-то пронзил озноб. Ей отчаянно захотелось до него дотронуться. Положить руки ему на грудь и услышать биение сердца под рубашкой. Сбросить шляпу и запустить пальцы в его выгоревшую шевелюру. Но у него есть девушка. Конечно, есть. Потому он и не хочет, чтобы она путалась под ногами.
Он – сосед. Не больше и не меньше.
– Бармен был очень мил, – начала она, подыскивая безопасную тему разговора.
– Он не бармен, он хозяин.
– Все равно, он сама любезность.
– Не веришь, значит, что он собирался, было извалять тебя в смоле и перьях, но тут вошел я и спас тебя?
