Хиту неожиданно стало жарко. Он остановился, выровнял дыхание по индейскому методу, а затем двинулся вперед, уже совершенно бесшумно, ступая с пятки на носок и слегка вывернув ступню. Так ходят индейцы, так умел ходить и юный Хит Бартон.
Он вошел в аптеку, не глядя протянул руку и повернул старомодный выключатель. Электричество было в порядке, и в его безжалостном белом свете открылась картина, которую Хиту забыть было не суждено никогда.
Разбитые и перевернутые стеклянные шкафчики. Поблескивающие лужицы на полу, в них разноцветный корм для попугаев – словно конфетти. Вырванный с мясом ящичек кассы. Разбитая банка для добровольных пожертвований в помощь бездомным животным. Золотые рыбки, задыхающиеся на полу. Мертвая канарейка в клетке – потом Хит узнает, что птичка умерла от разрыва сердца.
И самое страшное. Старенький доктор Хокинс лежал навзничь, прикрывая руками голову, а из-под пальцев вытекала струйка крови. В тот момент Хит был практически уверен, что старый доктор жив, только оглушен и ранен.
В дальнем углу замерли грабители. Трое, четвертый был наверху, это Хит тоже узнал потом. Они здорово перепугались, увидев плечистого парня с решительным лицом, а оружия у них, к счастью, не было. Хит шагнул вперед, не спуская с них глаз, наклонился и хотел нащупать у старика пульс…
Пульса не было. А еще – еще соскользнула пергаментная старческая рука, и Хит увидел рану на затылке. Он был сын врачей и ученик врача, он разбирался в ранах. Эта была смертельной.
Потом… никакого «потом» у Хита не было. Следующие четверть часа навсегда выпали из его жизни, а вместе с ними, вероятно, и еще с десяток лет, потому что из-за таких событий взрослеешь быстро. Последнее, что он помнил, – красный туман в глазах. Все вокруг окрасилось в розовые, алые и багровые тона, а потом перекошенные лица бандитов стали стремительно надвигаться, и написан на этих рожах был животный ужас…
Полиция приехала быстро, потому что до доктора Хокинса преступники побывали на бензоколонке, находившейся в двух кварталах отсюда, и пытались ограбить магазин, но там сработала сигнализация. Сам шериф и еще двое здоровенных ребят-полицейских пытались оттащить Хита от одного из бандитов, но это им удалось отнюдь не сразу. А еще через пару часов Хитклиффу Реджинальду Бартону было предъявлено обвинение в непреднамеренном убийстве. Один из убийц доктора Хокинса, избитый Хитом, умер в тюремной больнице.
Хиту было семнадцать лет, и за него горой встал весь городок, но суд – это суд, а закон один для всех. К тому же сам Хит подлил масла в собственный костер, спокойно заявив на суде, что убил эту сволочь совершенно сознательно и жалеет, что не успел добраться до остальных.
