Именно это и сказала она Питу, который обнимал Дину, устроившуюся у отца на коленях.
– Ты бы сначала выяснил, что произошло, прежде чем выставлять, как всегда, меня чудовищем.
– Что случилось, радость моя? – заворковал Пит.
– Я проиграла, – захныкала Дина.
– И во что же вы играли?
– «Пришпиль за хвостик ослика».
Пит вопросительно глянул на жену:
– Как это получилось, что она проиграла на собственном дне рождения?
– Потому что Анжела Фиорелла была более меткой.
– Ты должна была постараться, чтобы выиграла наша девочка, – недовольно сказал Пит. – Тем более что это ее и хвостик, и ослик, и стрелка.
– Я не согласна, – возразила Габриэла. – Она должна научиться проигрывать.
– Речь не о проигрыше или выигрыше, – холодно заметил Пит. – Я имею в виду преданность.
Габриэла размышляла над его словами, пока счищала с отопительного радиатора кусок налипшего шоколадного торта и протирала пол. Что он имел в виду, когда говорил о преданности? Может, Пит имел в виду их брак?
После того как Габриэла уложила Дину в кровать, она спросила мужа:
– Почему ты унижаешь меня на глазах у Дины?
– Потому что ты не имеешь представления о воспитании детей.
– Как ты можешь судить об этом, тебя же никогда не бывает дома?
– Могу, потому что наблюдал за вами и вижу, что ты ничего не делаешь, чтобы привязать ее к себе. Ты сама выросла без матери.
– Это неправда, до тринадцати лет у меня была мама.
– А до того, как заболеть, она была настолько запугана твоим папочкой, что и шагу без его указаний ступить не могла. Единственное, что она хорошо делала, – это улыбалась и великолепно выглядела.
– Неправда! – воскликнула Габриэла.
Тем не менее она невольно задумалась о том, как похоже относились к женам ее отец и ее муж, третируя каждый свою. Может быть, поэтому к моментку замужества дочери Одри уже разбил паралич? Но что же ждет Габриэлу?
Погруженная в свои размышления, бросая подобострастные взгляды на Пита, потому что ей, вопреки всему, он все еще представлялся самым привлекательным мужчиной на свете, она опустилась на кушетку.
– Почему же ты не развелся со мной сразу же, как только понял, что я плохая мать? – с неожиданным для самой себя вызовом спросила она.
– Потому что я считал, что ты не настолько глупа, чтобы не суметь этому научиться.
– Не смей так обзывать меня! – возмутилась она.
– Я тебя и не обзываю, я просто жду и наблюдаю, к чему ты идешь. Скорее всего, ты превратишься в обыкновенную тупую домохозяйку.
Габриэла уже не могла сдержаться – бросилась на мужа, но тот успел перехватить ее руки. В пылу борьбы они сами не заметили, как оказались на полу. На мгновение они замерли, переводя дыхание. Пит лежал на ней, придавив своей тяжестью, прижимая ее руки к полу, его лицо вплотную придвинулось к ее лицу.
