Сам Энтони не знал, как относится к приезду той женщины. Накануне вечером, лежа в постели, он все думал о родителях и об этой невесть откуда взявшейся тетке. Энтони ожидал, что интуиция подскажет, что он должен чувствовать по этому поводу, но не почувствовал ровным счетом ничего. Ни отрицательных, ни положительных эмоций; только легкая растерянность от ос знания, что это происходит на самом деле: его отец встречается с другой женщиной. Временами эта мысль накатывала в самый неподходящий момент, когда он занимался чем-нибудь со всем посторонним, и Энтони замирал от потрясения, уставившись в пространство и глубоко дыша, чтобы на глазах не выступили слезы – еще чего не хватало! А в другое время ему казалось, что происходящее вполне естественно, как будто ничего иного и ждать нельзя.
Он уже привык объяснять разным людям, что мама умерла. Наверное, говорить, что папа завел себе подружку, – всего-навсего следующий шаг. Иногда его это даже смешило.
Джиллиан закончила взбивать сливки, отряхнула венчик и бросила в раковину, даже не облизав. Затем тяжело вздохнула и потерла рукой лоб.
– У нас будет фруктовый торт? – спросил Энтони.
– Да, – ответила Джиллиан. – С киви. – Она пожала плечами. – Не знаю, может, папа хотел бы чего-нибудь другого… Придется ему обойтись.
– Ну и классно, – сказал Энтони. – Фруктовый торт все любят.
– Придется обойтись, – повторила Джиллиан.
Она устало обвела взглядом кухню, и Энтони сделал то же самое. Ему нравилось в кухне; это была его любимая комната. Лет пять назад родители отделали ее в стиле старинной крестьянской кухни: терракотовая плитка, открытый огонь в очаге, громадный деревянный стол и невероятно удобные стулья. Накупили кучу кастрюлек, сковородок и прочей утвари по дорогущим каталогам, развесили на стенах связки чеснока, а приглашенный дизайнер украсил помещение букетами сухих цветов.
Энтони готов был сидеть в кухне хоть целый день – да часто так и делал с тех пор, как здесь установили настенный телевизор. А вот Джиллиан, похоже, терпеть ее не могла. Она и раньше кухню терпеть не могла, когда все было, по ее словам, «белым, как в больнице»; не смягчилась и теперь, хотя сама выбирала плитку и объясняла декораторам, что где должно размещаться. Энтони не мог ее понять.
– Давай помогу, – предложил он. – Почищу картошку или еще что.
– Картошки не будет, – раздраженно ответила Джиллиан. – Будет канадский рис. – Она сдвинула брови. – Надеюсь, его не слишком сложно готовить.
