В глазах Ди вспыхнул гнев.
– А вот это уже слишком, мистер Слейд! Нам с племянницей все равно, что говорят любому незнакомцу, проезжающему через город, но мы не допустим, чтобы такое бросали нам в лицо в нашем собственном доме. Вы сообщили нам о Форде то, что собирались, и получили от нас все гостеприимство, на которое можете рассчитывать. А теперь идите!
Ди Маккенна редко сердилась, но если уж в ней поднимался гнев, то это выглядело внушительно. Она уже тянулась к ружью, висевшему над камином, когда рука Слейда резко сжала ее запястье.
– Успокойтесь, леди. Я уже ухожу.
Он пристально посмотрел на Кэтрин. Мгновение они вызывающе глядели друг на друга, потом он ушел.
Когда за ним закрылась дверь, Ди заметила, что Кэтрин дрожит.
– Это – опасный человек, Кэт. Форду следовало бы поостеречься, что бы он ни делал.
В ответ Кэтрин только обеспокоенно нахмурилась. Наверху рыдала Шей, негодуя на то, что ее надолго оставили одну. Ди пошла к ней, а Кэтрин отправилась помогать Йейтсу в вечерних работах на ферме.
Солнце быстро клонилось к закату, и на улице похолодало. Кэтрин быстро обвела взглядом двор и всю окрестность, но незнакомца не было видно.
Йейтс был в сарае – сбрасывал сено стоящим внизу в стойлах животным. Кэтрин начала дойку, и привычное занятие принесло успокоение. Она прижалась щекой к мягкому и теплому коровьему боку. Энергичное шуршание соломы наверху и тихий звон молочных струй, ударяющих по донышку ведра, звучали умиротворяюще. Здесь, где теплые тела животных, казалось, разгоняли холод, окружавший сарай со всех сторон, она могла забыться.
– Незнакомец был недолго.
Йейтс уверенно спустился вниз по лестнице с сеновала.
– Не было необходимости. – Обида Кэтрин еще не прошла. – Ни он, ни известия, которые он принес, не были желанными.
– Я слышал.
Кэтрин бросила на него удивленный взгляд. Старый работник пожал плечами.
– Мне не понравился его вид. Я стоял за дверью – и чуть не всадил в него свинец.
– Это Форду не помогло бы. Армия просто пошлет кого-нибудь другого.
Йейтс фыркнул:
– Форду девятнадцать – он достаточно взрослый. Это только женщины могут о нем тревожиться. Он выпутается, а вот этому Слейду нечего было так оскорблять тебя.
Она устало посмотрела на него.
– Он не сказал ничего, что я уже не слышала бы. Я охотно жила с команчами, и Шей – полукровка. Я просто начинаю понимать, что никем другим она и не будет, по крайней мере, здесь. – Она решительно сжала губы. – Я не допущу, чтобы Шей так жила.
