Примерно через месяц Форд Беллами отправился в Орегон, оставив Дейрдре Маккенна своих детей и дав обещание, что, вернувшись, увезет ее с ними в Орегон в качестве своей жены. Она знала, что для него это будет удобный, спокойный и теплый брак, тогда как для нее он значил бы гораздо больше.
Они больше никогда его не увидели, хотя Ди получила известие о том, как и где он умер. Он уже возвращался обратно к ним, готовый везти их на новые земли. Выскользнувший у него из рук охотничий нож не так уж и сильно его порезал. Он ехал еще день или два, но потом яд с грязного лезвия добрался до него. Он умер среди чужих людей, заставив их троих пережить новую потерю.
После Форда никто не называл ее «Дейрдре». Ей нравилось, как звучало ее имя в его устах. Ей все еще хотелось бы его услышать. Для жителей Нью-Браунфелса она была Ди Маккенна: благообразная женщина тридцати четырех лет с молодым телом и решительными чертами лица всех Маккенна. От них же она унаследовала каштановые с красными искрами локоны и темные миндалевидные глаза.
В Нью-Браунфелсе никто не знал ее ирландской родни – и, по правде говоря, к тому времени, как умер Форд, родни у нее осталось мало. Родители Ди умерли вскоре после того, как она уехала. Постоянные потери сказались на ней, хотя она и нашла утешение в заботах о племяннице и племяннике.
Долгие годы она была убеждена, что ее сердце похоронено где-то на орегонской дороге, в одинокой могиле Форда. Однако недавно появился мужчина, от чьего общества она не стала отказываться – человек, которого звали Дойл Шанли.
– Миссис Беллами?
Негромкий оклик, неожиданный и совершенно незнакомый, заставил ее стремительно повернуться к мужчине, вошедшему к ней в комнату. Лицо его оказалось таким же незнакомым, как и его голос.
– Что вы тут делаете? – Испуг и гнев заставили ее говорить резко.
– Я постучал, – ответил он без всякого смущения. – И спросил разрешения войти. Вы не услышали.
Она знала, что это вполне вероятно, но голос ее не изменился.
– Я не миссис Беллами. Я – миссис Маккенна. Ди Маккенна.
Она услышала, что позади нее по лестнице спускается вниз Кэтрин, и почувствовала внезапный интуитивный страх. Незнакомец поднял глаза, дожидаясь, когда шаги приблизятся: Ди показалось, что он дожидался, проверяя, не приближается ли опасность. Она пристально в него всмотрелась. Его лицо нельзя было назвать ни красивым, ни уродливым, но по нему можно было догадаться, что он знает, что такое безжалостность. Не нужно было слов, чтобы понять: к ним в дом его привела не случайность.
