Снова. А люди Сломанной Стрелы и так уже слишком много страдали.
Она неотрывно следила за тем, как по другую сторону костра Уродина Джек медленно точит свой охотничий нож о кусок песчаника. Он делал это каждый вечер, и в его действиях было что-то ритуальное. Кэтрин уже успела убедиться, что Джеку нравится установившийся в его жизни порядок, и он нарушал его только в случае крайней необходимости. Через несколько минут он осторожно подбросит в огонь топлива, завернется в одеяло и заснет, сжимая свое ружье толстопалой лапой.
Кэтрин улеглась на свое одеяло прежде, чем он успел убрать свой нож и песчаник. Даже тетя Ди могла бы поклясться, что уже через несколько минут Кэтрин уснула.
Уродина Джек завершил свой ежевечерний ритуал и с хриплым вздохом устроился на своей импровизированной постели. Девушка настороженно ждала, стараясь дышать размеренно. В тишине ночи слышно было только, как поблизости пасутся лошади, да нежно посвистывает какая-то ночная птица. А потом, наконец, к этим звукам добавился храп Уродины Джека.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Кэтрин разрешила себе сесть. Ее рука осторожно обшарила землю вокруг и наткнулась на камень. Пальцы Кэтрин ощупали его и определили, что он слишком мал. Следующий, похоже, был подходящий. Она крепко сжала его в руке и поднялась на ноги.
Крошечные острые камешки врезались в стоптанные подошвы ее сапог, пока она осторожно обходила костер. У головы Уродины Джека она остановилась. Он мирно спал, но Кэтрин не могла медлить. И она знала, какая ей грозит опасность, если одного удара окажется недостаточно. Если Кэтрин ошибется, Джек ее прикончит.
Отбросив сомнения и в самый последний миг зажмурив глаза, она нагнулась и изо всей силы ударила камнем в лоб Джека. Плечо и локоть у нее заболели от напряжения. Отвратительный звук вызвал тошноту. Кэтрин отбросила камень: ей претило то, что она вынуждена была сделать. Она не раз – и по-всякому – защищала себя, но никогда еще не причиняла вреда тому, кто не нападал на нее первым.
Долгие секунды она стояла неподвижно, борясь с охватившей ее слабостью, опасаясь, что, открыв глаза, обнаружит, что убила его. У ее ног послышался слабый шорох, и вдруг Уродина Джек захрапел. Она распахнула глаза и попятилась.
Стремительно повернувшись, она начала поспешно собирать свои вещи. Сердце ее отчаянно колотилось. В последнюю секунду она вернулась к Уродине Джеку и, затаив дыхание, осторожно вытянула ружье из его ослабевших пальцев.
