– Он такой милый. И забавный! Но эти уши!.. Нелепые, но такие симпатичные. А хвост… Где он такой взял?
– Трудно сказать.
– Ты посмотри, как он вцепился в меня. Он меня уже признал.
– Похоже на то.
Наконец она повернулась к Адаму.
– Спасибо.
– Я рад, что котенок тебе понравился. Я долго сомневался, правильно ли поступаю.
– Но почему? – удивилась Айрис, гладя доверчиво прильнувшего к ней котенка.
– Боялся, что ты не захочешь иметь другого кота. Я же видел твое лицо, когда ты рассказывала о своей сиамской кошке. Ты тяжело перенесла ее смерть, эта рана еще не затянулась, ведь так? Я бы понял, если бы ты отказалась.
Айрис вспыхнула, но протестовать не стала.
– Мне было двенадцать, когда я завела кошку, – тихо проговорила она. – И семнадцать лет мы с ней не расставались. Она была совершенно не похожа на других кошек. Она была моим единственным другом. Я, в самом деле, тяжело перенесла ее смерть. Была гак озлоблена… На жизнь. И на смерть, уносящую всегда самых дорогих тебе существ.
Адам молчал, не сводя глаз с Айрис.
– Хотя и на нее тоже рассердилась, – немного помолчав, внезапно сказала она. – Обиделась, что и она оставила меня. Будто она умерла по собственной инициативе… Но это было так несправедливо!
Взволнованная воспоминаниями, Айрис, видимо, слишком сильно прижала к себе котенка. Он протестующе взвизгнул и вырвался из ее рук, спрыгнув на сиденье. Видно, ему надоело сидеть в тесной коробке, а затем – на руках у Айрис, и он принялся радостно скакать по кабине, выделывая поистине акробатические прыжки, путаясь в собственных лапах и ловя хвост. Огромные уши реяли как паруса, рассмешив Адама до слез.
– Поймай его! – попросила Айрис. – Адам, ведь окна же открыты, а ты сидишь и смеешься.
– Я и так делаю все, что в моих силах, – сквозь смех ответил он. – Но котенок прыгает не хуже кузнечика.
Наконец Адаму повезло, и он ухватил кончик пушистого хвоста, получив в награду четыре глубокие царапины на тыльной стороне ладони. Чертыхнувшись, он на миг отпустил бешено сопротивлявшегося котенка, чтобы взглянуть на боевые раны, но этого хватило, чтобы чертенок с пушистым хвостом бесследно исчез.
– Успокойся, Кима не растерзает твое чудо, – заверил он побледневшую Айрис. – Но я могу, дай только поймать чертенка. Это не кузнечик, а гибрид угря с тигром.
Айрис подняла стекло со своей стороны и, не зная, плакать ей или смеяться над проделками котенка, перегнулась через сиденье Адама, закрывая и другое окно. Но едва она случайно коснулась Адама, как весь мир снова замер для них. Ласково взяв Айрис за руку, Адам тихо сказал:
