– Madre de Dios,[3] но это значит солгать!
– Si,[4] – передразнила ее Уиллоу, направляясь к задней двери.
– А как же сеньор Пикеринг и его матушка? Что мы им скажем? – сердито крикнула Мария.
Уиллоу пожала плечами, открыла дверь и вышла на улицу, доедая булочку по дороге к конюшне в дальнем конце двора. Рано или поздно ей все равно придется увидеться с Норвиллом, но только не сегодня. Сегодня она поедет к Стивену и расскажет ему о том, как Ланцелот спас ее от ужасного брака. Двое младших двоюродных братьев Марии, Хуан и Паблито, уже работали. Хуан доил корову, а Паблито, старший из братьев, кормил лошадей.
Уиллоу поздоровалась с обоими, стараясь не обращать внимания на их любопытные взгляды. Был ли во всем городе хоть один человек, который не слышал об этой ужасной свадьбе вчера?
– Поедете на Банджо, сеньорита? – спросил Паблито, оперевшись о ручку вил.
– Да, – сказала Уиллоу, снимая свою уздечку с крючка на стене конюшни.
Паблито широко улыбнулся, показывая потрясающе белые зубы.
– Вы не выходите замуж за сеньора Носа Пикеринга? – спросил он, бросая вилы, чтобы вывести из стойла Банджо – мерина Уиллоу.
Уиллоу засмеялась, услышав, какое имя дал Норвиллу Стивен.
– Нет.
Паблито посторонился, когда Уиллоу набросила на спину коню попону и положила сверху седло.
– Вы расскажете сеньору Стивену, что случилось? Уиллоу затянула ремень подпруги на животе Банджо, дернула за стремя и вскочила в седло.
– Да, – ответила она.
– Он рассердится.
К горлу Уиллоу подкатил комок, и она кивнула. Стивен рассердится, но вовсе не потому, что она не смогла завершить дело со свадьбой. А прежде всего потому, что она вообще решилась выйти за Норвилла.
Уиллоу тихонько ударила Банджо каблуками. То, каким образом она оказалась женой Гидеона Маршалла, тоже едва ли понравится брату.
– Будьте осторожны, сеньорита, – предупредил ее Паблито, когда она выехала. – Помните, чтобы за вами не было слежки.
Уиллоу снова кивнула и поехала, но мысли ее были не о предостережении Паблито. Ее занимал Гидеон Маршалл – ее муж.
Пока она ехала к подножию холмов за городком Вирджиния-Сити, образ Гидеона снова возник у нее в памяти. Она многое знала о нем, частью из того, что рассказывала о сыне Ивейдн, частью догадываясь, разглядывая портрет и проведя с ним немного времени в Нью-Йорке.
Волосы Гидеона, темно-золотистые сейчас, зимой станут цвета поджаристых тостов. Летом он был чисто выбрит, а когда похолодает, он может отрастить бороду и усы…
