Волнистые черные волосы блестели в лунном свете, отливая темным золотом, – оттенок, присущий людям с пиктской кровью. Это заставило Эйтин вновь задуматься, англичанин он или шотландец. Три пряди упали наперед, и ее ладонь зудела от желания отвести их со лба.
Лицо незнакомца было греховным. Он был прекрасен. Внутренний голос шептал ей: кельтская кровь. Отмеченные высшими силами люди Шотландии, говорят, обладают такой привлекательностью, что простые смертные не могут устоять. Но в таком случае, значит, он шотландец?
В светлых глазах не отражалось никаких признаков того, что травы оказывают на него свое сильное действие. Явно сопротивляясь их влиянию, длинные ресницы захлопали, когда он попытался сосредоточить взгляд на ее лице.
– Где… как?.. – Одурманенный, его голос смолк.
Протянув руку, он большим пальцем обвел контуры ее губ. Рука дрожала, но Высшее Знание говорило ей, что это не от мандрагоры, которой братья напоили его, а от какой-то глубинной эмоции, сродни благоговению. Палец скользнул по губам, раздвигая их, погружаясь во влагу ее рта.
Широко распахнув глаза, она осторожно обвела его палец языком, наблюдая за реакцией, отражающейся в светлых глазах. Веки незнакомца были полуприкрыты, словно он упивался ощущением, стараясь удержать его в своем сознании. Убрав руку, он поднес палец к своему рту, затем втянул его и попробовал на вкус, наслаждаясь им так, как другой бы наслаждался вином.
Уна велела угостить его волшебной смесью – она обострит мозг и переборет летаргию, вызванную одурманивающим зельем. Эйтин привстала, потянувшись к горшочку у кровати, но он преградил ей путь левой рукой, показывая, что не намерен выпускать ее.
– Ш-ш… я только возьму вот это. – Она показала на стоящий на прикроватном столике горшочек.
Черные брови озадаченно поднялись, но незнакомец не сделал попытки остановить ее. Дрожащими пальцами она поднесла шелковистую мазь к его чувственным губам и медленно смазала их бальзамом. Он лизнул губы языком, пробуя травы – волшебство Уны. Затем удивил ее, втянув палец в рот и ритмично посасывая.
Тяжело сглотнув, Эйтин почувствовала, как дыхание сделалось поверхностным, неровным. Она вытащила палец и поднесла к своим губам.
Его лоб сморщился, явно от боли.
– Моя голова…
Ее рука дрожала, когда она потянулась к кубку, оставленному Уной.
– Вот. Выпей. Это облегчит боль.
Он вскинул свои черные брови почти с вызовом.
– Что это за зелье, которым ты потчуешь меня?
