Лаура очнулась и уставилась на него.
– Я не понимаю…
– Я процитировал Петрарку, один из его сонетов, посвященных Лауре. Это мой собственный перевод.
Лаура взяла себя в руки.
– Синьор, вы меня удивляете. Вот уж не ожидала, что вы будете говорить стихами.
Он пожал плечами.
– Уверен, что вы сможете процитировать Шекспира, если я вас об этом попрошу. Почему вы полагаете, что я хуже образован?
– Нет, конечно. Простите. Но мы с вами почти незнакомы, и я не должна ничего предполагать.
Помолчав, он сказал:
– Лаура, я задам вам прямой вопрос. Что вы скрываете?
Она сжала руки на коленях.
– Синьор, я думаю, что вы не только хорошо образованы, но у вас к тому же богатое воображение.
Он внимательно смотрел на нее.
– А вы так и не называете меня Алессио.
– Потому что не считаю это уместным. Или разумным. Кто вы и кто я? И не потому, что вы граф. Вы – глава банка Арлеши.
– Неужели вы не можете забыть об этом хотя бы ненадолго?
– Нет. – Она продолжала под столом сжимать пальцы. – Это невозможно. И я скоро уезжаю.
– Но вы забываете, синьорина, – вкрадчиво заметил он, – что станете членом моей семьи, моей кузиной.
У нее бешено заколотилось сердце.
– Когда это произойдет, тогда я и подумаю, называть ли вас по имени. А теперь, пожалуйста, отвезите меня на виллу. – И добавила для большей убедительности: – Я нужна Паоло.
Он со смехом встал.
– Что ж, моя маленькая притворщица, бегите. Но помните: вы не сможете спрятаться навсегда.
Он провел пальцами по ее щеке, коснулся уголка рта, затем отвернулся и пошел к выходу, а Лаура, замерев, смотрела ему вслед.
Обратный путь проходил в молчании. Лауру обуревали невеселые мысли, а Алессио вспоминал события сегодняшнего утра с удовлетворением. Он был уверен, что она скучала по нему. Об этом говорило все, и даже то, что она не высказала. Значит, его хитрость – держаться от нее на расстоянии – сработала. А теперь она изо всех сил пытается придумать, как бы защититься от него. Но у тебя ничего не получится, милая, мысленно пообещал ей Алессио.
Отделавшись сегодня утром от Джакомо, Алессио, прежде чем подойти к Лауре, стоял на другой стороне площади и любовался ею. Она не обладала яркостью и пышностью женщин типа Виттории, но когда сидела, склонив голову над столом, поглощенная своими открытками, то, сама того не подозревая, излучала покой и умиротворение. Но кое-что его беспокоило. Хотя тогда в церкви она не выдернула руку из его ладони, но тем не менее продолжала ускользать от него. Ее связь с Паоло – загадка. Он уже не верил, подобно тетке, что они влюблены и собираются вот-вот пожениться. Он почти не видел их вместе и в первый вечер заметил, что Лауре не очень-то приятны ухаживания Паоло. Возможно, она постеснялась проявлять чувства при всех на семейном обеде. Однако сомнения продолжали его одолевать: а может, вся эта любовная история Паоло умерла бы сама по себе и без вмешательства тети Лукреции? Он, правда, пытался убедить ее в этом, но безрезультатно. Тетка грубо его оборвала, заявив, что у нее нет времени ждать и что помолвка Паоло с Беатрис Мандзоне не терпит отлагательств.
