Повернувшись к ближайшему зеваке, он что-то тихо сказал, после чего словно по мановению волшебной палочки толпа начала растворяться.
– Пожалуйста, заканчивайте ваши письма. – Он кивнул на недописанные открытки. – Я не буду вам мешать.
– Я почти закончила. Это открытки семье и друзьям.
– Понятно, – сказал он. – Семье, которой, судя по словам моей тети, не существует.
Лаура подавила стон.
– Не знаю, с чего она это взяла. Возможно, ее больше устраивало бы, если бы я оказалась нищей сиротой.
– А вы, конечно, не такая.
– Нищая? Это почти правда. Маме нелегко пришлось после смерти папы. Я рада, что нашла приличную работу и могу ей помочь.
– Ясно. А как вам нравится Бесаворо?
– Городок больше, чем я считала, и намного древнее, но я не рассчитывала, что мне удастся его осмотреть.
– Я-то думал, у вас другая причина быть довольной тем, что я отослал Джакомо: Паоло поскорее получит лекарство и вернется в ваши объятия здоровым. – Граф откинулся на спинку стула и сдвинул солнечные очки на лоб.
Лаура опустила глаза.
– Сомневаюсь. Он собирается долго болеть. – И, поколебавшись, спросила: – Он всегда придает такое значение пустякам? Я хочу сказать… ведь у него обычная простуда.
– Лаура, вы жестоки. Для мужчины любая простуда – это серьезная болезнь.
– Думаю, что Беатрис Мандзоне повезло – она удачно избежала этой опасности.
Ох уж этот ее язык! Алессио пристально посмотрел на Лауру.
– Серьезно? Любопытно, что вы такого мнения о вашем возлюбленном.
– Я хочу сказать, – Лаура поспешила исправить неловкость, – что я не буду такой покорной… и не дам собой манипулировать, как она.
– Я вам верю, дорогая. У вас волосы рыжеватые, а это значит, что в вас таится бунтарский дух. А теперь допивайте кофе, и я покажу вам церковь, где над алтарем мадонна с младенцем, как говорят, кисти Рафаэля.
– А вы в этом сомневаетесь? – Лаура была рада, что он сменил тему разговора.
Он задумчиво наморщил лоб.
– Я считаю, что, скорее всего, это рисовал один из его учеников. Картина не подписана, а Рафаэль всегда оставлял свою подпись. К тому же Бесаворо слишком ничтожное место для такого великого мастера. И Богоматерь не похожа на возлюбленную Рафаэля, а именно ее он всегда изображал на картинах, и даже в «Сикстинской Мадонне».
– Ну и ну. – Лаура улыбнулась. – Какое святотатство.
Он в ответ тоже улыбнулся.
– А я считаю, что это доказательство его страсти. Но наша картина тем не менее очень хороша. – Он допил кофе, встал и указал на почтовые открытки. – Давайте я их отправлю. А потом мы пойдем в церковь.
