Смерть под зонтом | страница 5
Именно фамилия режиссера и заставила меня превратиться в соляной столб. Почти сорок лет я знал свое имя. Но, увидев на афише это такое знакомое сочетание букв, я на какое-то мгновенье стал сомневаться, тот ли я самый Оскар Латорп, который, полдюжины лет проработав оператором, четыре месяца назад остался на бобах из-за банкротства телестудии. Дэрти не делал ничего, чтобы привести меня в нормальное состояние. Наслаждаясь моим удивлением, он молча облизывал свои толстые губы. Небрежным жестом Дэрти заранее отвел вопросы, которые вертелись у новоиспеченного режиссера на кончике языка, и ободряюще похлопал меня по плечу своей мягкой, пахнущей кольдкремом рукой.
– Об этом позже! А сейчас пойдем послушаем Альберта.
Должно быть, я так и не захлопнул открытый от удивления рот – в приемной молоденькая секретарша Дэрти фыркнула, не сдержав смеха.
Шеф фирмы бросил выразительный взгляд. Этого оказалось достаточно, чтобы она упрятала свою мордочку в папку с документами.
– Контракт с господином Латорпом должен быть на моем столе, когда я вернусь, – строго наказал Дэрти.
2
Сидя в студии звукозаписи, мы сквозь стеклянную стену наблюдали за залом, где проводилась запись. Оснащенный новейшей электронной аппаратурой, оркестр оставлял превосходное впечатление, дирижер оказался подлинным профессионалом, который к тому же прекрасно понимал свою конкретную задачу – подчеркнуть сильнейшие стороны Альберта Герштейна и затушевать слабые.
Альберт походил на мексиканца – иссиня-черные вьющиеся волосы, пышные баки, ухоженные тонкие усы, очень темные и выразительные глаза. Внешность привлекательная, особенно по сравнению с нарочито не следящими за собой, бородатыми и патлатыми стандартными идолами современной публики. Но не более того.
– Что скажешь о его голосе? – спросил Дэрти.
– Вопить может. Что же касается пения…
– Ну и наивен ты. Словно бы не доводилось слышать мировых знаменитостей, у которых вместо голосовых связок охрипшая канализационная труба. Самое важное – умение подать любое блюдо. Подлинный гурман отвернется от самых утонченных яств, поданных в тазу. И наоборот, положи на золотую тарелку обычную селедку, и тотчас у всех слюнки побегут. Что же касается Альберта, то за ним естественное преимущество – возможность чисто автоматически наследовать популярность своего знаменитого дядюшки. Самое главное, – ему суждено было попасть в руки Оливера Дэрти!
– Так же, как и мне, – чуть иронически бросил я в ответ.